На суше и на море. Выпуск 30 (1990 г.)

Часы показывали еще только половину второго, а кабинет Главного регистратора несчастий уже был пуст. Это случилось в среду, в день, когда Главный регистратор несчастий уходил домой раньше. Он поставил себе это за правило с тех пор, как возглавил фирму. Мол, клиенты клиентами, но нельзя забывать и о личных интересах. Внимания требовали не только служебные дела, но и домик за городом, особенно в такой погожий летний день, как сегодня. Конечно, среда не была единственным днем, когда Главный регистратор позволял себе покидать кабинет после полудня. Но сам факт, что он выбрал для своих личных дел определенный день недели, немного увеличивал его престиж в глазах подчиненных, и они знали, что личные дела могут оторвать шефа от работы в любое время.

Хотя кабинет Главного регистратора был пуст, в других кипела работа. В небольшой комнате, расположенной справа от кабинета шефа, в конторе архивариуса кораблекрушений, находилось пятеро мужчин. Сам архивариус - человек весьма приятной внешности, неопределенного возраста - от двадцати пяти до сорока пяти лет, с таким выражением на лице, как будто ему некогда удалось добиться высокого поста, но из-за интриг завистников он вынужден был уйти в отставку. Его лицо выражало тщетность усилий в борьбе за справедливость и полную покорность судьбе. Второй из присутствующих являлся личным секретарем Главного регистратора несчастий. В дни, когда шеф отсутствовал по своим личным делам, он из его кабинета перемещался в кабинет своего приятеля - архивариуса кораблекрушений. Третьим в компании был мужчина средних лет по имени Мадерс. Он недавно подал в фирму прошение о назначении его на должность, занимаемую одним чиновником, который в свою очередь собирался перебраться повыше. Это зависело от того, сумеет ли его приятель, весьма влиятельный человек в графстве, выдвинуть на выборах одного известного политика. Впрочем, этот вопрос фактически был уже решен положительно, и Мадерс, не теряя времени даром, частенько наведывался в контору и знакомился с кругом своих будущих обязанностей. Четвертым в комнате был Джордж Уоттс, служивший присяжным в местном суде. Он пришел со своим шурином, которого из присутствующих никто не знал.

Архивариус кораблекрушений снял с себя добротный сюртук, в котором он выходил из конторы пообедать, и надел сильно запятнанную чернилами тужурку. После этого он достал початую коробку гаванских сигар и, открыв ее, произнес: «Угощайтесь, джентльмены. К сожалению, это все, что осталось».

Мадерс, Уоттс и его шурин взяли небрежно по сигаре, но с тем видом, который отличает угощаемого от того, кто угощает. Потом коробка была предложена Гарри Ковару, личному секретарю Главного регистратора. Но молодой человек отказался от сигар, сославшись на то, что предпочитает сигареты, пачку которых он извлек из своего кармана. Он не раз уже наблюдал, как эта коробка из-под гаванских сигар, которую он сам же принес своему приятелю после того, как шеф опустошил ее, передавалась по кругу неизменно с шестью, ни больше ни меньше, сигарами. Ковар отлично понимал, что архивариус кораблекрушений не намерен снабжать его бесплатным куревом. Если бы этот джентльмен предложил своим приятелям, которые обычно заглядывали в его кабинет по средам, бумажную упаковку из-под сигар, каждая стоимостью в розницу по пять центов за штуку, или четверть доллара за дюжину, то они были бы не менее рады этому, но архивариусу больше тешило душу положить в пустую коробку шесть сигар, создавая впечатление, что остальные девяносто четыре их импортных коллеги были выкурены.

Закурив сигару, архивариус кораблекрушений сел в поворотное кресло спиной к столу и небрежно закинул ногу на ногу, как бы давая всем присутствующим понять, что здесь он у себя дома. Гарри Ковар забрался на высокий табурет, в то время как остальные расположились в трех деревянных креслах. Не успели они обменяться между собой несколькими фразами и сбросить с дымившихся сигар на пол первый пепел, как в коридоре послышались тяжелые шаги и кто-то открыл дверь кабинета Главного регистратора. Гарри Ковар соскочил со своего высокого табурета, положил на него дымящуюся сигарету и бросился в кабинет шефа, закрыв за собой дверь. Через минуту он вернулся в комнату. Архивариус кораблекрушений посмотрел на него вопросительно.

– Какой-то тип в матросской робе, - сказал Ковар, взял свою сигарету и снова взгромоздился на табурет. - Я объяснил ему, что Главный регистратор будет только утром. Он сказал, что должен сделать заявление о какой-то катастрофе. Я повторил, что Главный регистратор будет утром. Мне это трижды пришлось ему повторить, пока он не ушел.

– Ведь школы не отпускают своих учеников после полудня по средам, - с лукавой улыбкой заметил Джордж Уоттс.