На Святой земле

Пинк превратился в настоящий брандер. Лодка с пиратами отдалилась от гибнущего судна, стояла на фарватере. Капитан решил расправиться с оставшимися. Приспустив парус, развернул судно и направил на шлюпку. Пираты осознали опасность, стали грести к берегу. Но до него далеко, не успели. Когг ударил шлюпку в корму, она задрала нос, набрала воды и пошла ко дну. Пираты барахтались в холодной воде, но не один не выплыл. Пылающий пинк медленно дрейфовал, сносимый течением по заливу в сторону Балтики. Александру он напомнил погребальный корабль викингов.

– Что застыли, как соляные столбы? – вскричал капитан. – Пиратов с палубы за борт, отдраить палубу!

Александр стянул с себя окровавленную накидку тамплиера. Раздумывал – выкинуть или попробовать отстирать? Пожалуй, от кровавых пятен не получится, а жаль. Проходивший мимо шкипер посмотрел, покачал головой:

– Не кручинься, рыцарь! Была бы голова цела, а накидку отстираем.

Он сходил в шкиперскую на носу, принёс моток верёвки, привязал её к накидке, другой конец к планширу и бросил за борт. Александр замер – слишком неожиданно.

– Не волнуйся! Пока до Хольмграда дойдём, накидка белая будет.

Хольмградом называли Великий Новгород шведы, славяне – Новым градом. Александр махнул рукой. Отстирается – хорошо, а нет, невелика потеря. Стянул шлем, с тыльной стороны небольшая линейная вмятина. Не было бы шлема, болт бы в затылок угодил. Отмыл на палубе в ведре меч, обтёр насухо, направился на камбуз, как на судах называли кухню. Взял оливкового масла, смазал клинок. Железо сырости не терпит, ржавеет. В каюте снял кольчугу, уложил в мешок вместе со щитом и мечом. Себя оглядел. Под накидкой и кольчугой одежда чистая осталась, только потная, а переодеться не во что. Как всегда после боя, когда схлынуло напряжение, захотелось есть. В дверь каюты постучали, на пороге матрос:

– Герр, капитан просит пройти в его каюту.

– Буду, – буркнул Александр.

Сейчас бы поесть, а потом разговоры разговаривать. В капитанской каюте в кормовой надстройке уже стол накрыт. Кроме капитана, в кресле важный господин из соседней каюты. Капитан встал, пошёл навстречу Александру:

– Приветствую, мой друг! Прошу рыцаря разделить нашу скромную трапезу. Правда, капуста немного подгорела во время боя – кок недоглядел.

На столе копчёная ветчина тонко нарезана, копчёные колбаски, на гарнир тушёная капуста и, конечно же, пиво.

– Я приказал открыть бочонок пива, – кивнул капитан. – Пусть и матросы победу отпразднуют. Как твоё имя, рыцарь?

– Огюст де Бриан.

– Меня звать Лемберт, а это член правления Ганзейского союза от Любека герр Рихард Витгоф.

Александр приветственно кивнул.

– Садись. Ты неплохо владеешь мечом, я наблюдал.

– И вам не откажешь в умении отстоять когг.

– Опыт, друг мой, опыт!

Капитан на правах хозяина разлил пиво по кружкам, вскинул свою:

– За успешное развитие торговли! За успешное плавание!

Отхлебнули. Александр за еду принялся. Ветчина понравилась, под тушёную капусту просто объедение. Вот в чём немцам не откажешь, умеют мясо готовить. И копчёные колбаски очень вкусны. Наелся от пуза и пива напился, откланялся.

К вечеру судно вошло в Неву, бросило якорь, на следующий день прошли Неву и вошли в Ладогу. Вода в озере светлая, пресная, а волны серьёзные. Лемберт на север поглядывал с тревогой.

– Тучи собираются. Как бы бури не было. Погода в этих местах очень изменчива. Варварская страна, скверная погода!

К вечеру вошли в Волхов и бросили якорь. Широк Волхов, не столь полноводен, как Нева, но судоходен. В устье Волхова у берегов на стоянке якорной сразу несколько кораблей. Каждый из капитанов хочет войти в Ладогу утром и за день до Невы добраться.

В сторону Великого Новгорода только два судна собираются идти, судя по тому, что против течения стоят. Несколько матросов уселись у борта рыбу ловить. Богата Ладога и Волхов рыбой, к осени она жирок нагуляла, вкусна. Кок рыбный суп сварил, на Руси ухой называемый.

На переход до Новгорода два дня понадобилось. Ещё при свете дня показались стены города, маковки церквей. Сердце Александра гулко билось, он облизывал пересохшие губы. Как-то примет его славянская земля, как сложится жизнь? К нему подошёл шкипер, протянул мокрую белую тряпку:

– Любуйся! Без пятен.