На Свободе . Беседы у микрофона. 1972-1979

Конец всему, всеобщее светопреставление? Или, может… или наконец-то та самая, да наконец-то человеческая жизнь для потомков, обещаниями которой уже сами советские водители перестали подгонять к небывалым трудовым подъемам. С годами все более неловко: старики гробились, ну, для потомков. Нарождались потомки, гробились, гробились, старились, им говорили: это для ваших потомков. Следующие потомки — гробились для следующих. Да полноте! Это лишь тот, кто сам не умеет жить, ибо бездарен, разводит разговорчики о потомках. Партия коммунистов, взявшись устроить жизнь, наобещав три короба, нагромоздив гекатомбы жертв, оказалась совершенно бездарной и не способной создать условия для счастья масс. Это выяснилось очень скоро после переворота. И по совести, этойпартии следовало уйти тогда, давным-давно, уступив другим, может быть, более прозорливым или талантливым. Она же всех таких просто передушила, перетопила в крови. Так дальше, естественно, ничего иного не оставалось, как свою бездарность объявить гениальностью, нищету — благосостоянием, диктатуру — демократией, жизнь как в концлагере — свободой, а для доказательства сомневающимся, что это есть «правда» по-большевистски, ох как трудилось ведомство товарищей Дзержинского, Менжинского и прочих Ежовых, Ягод и Берий. О, создание этого устойчивого общественного устройства на принципе неправды, как на фундаменте, — было нелегким, о, каким нелегким делом. Подумать, на что бросались силы!.. Сколько сил! А создали!.. Куда там Вавилонская башня — детская игрушка по сравнению с вавилоном жизни по лжи,построенной и предписанной сотням, сотням и сотням миллионов — и отживших, и живущих, и еще не родившихся.

Жаль. Как жаль. Это ведь совсем неумно, жестоко, ненужно. Принцип неправды, если на нем выстраивается человеческая жизнь, начисто отметает из жизни гармоничность.А ведь это — главное условие счастья: гармоничность. То есть когда человек себя чувствует в согласии с совестью, с окружающими, вообще с мирозданием. Следует удивляться стойкости и выносливости человека, если, живя от рождения по много десятилетий в такой дикой дисгармонической советской действительности, вынужденный быть денно и нощно этаким — фактически — двуликим Янусом (официально одно, в душе другое, вслух этак, в мыслях наоборот), — человек не сходит с ума, не становится клинически больным психоневрастеником. То есть болезни такого порядка свирепствуют в СССР, но в главной своей массе люди как-то спасаются. Одни пьют сильно — до оглушения, тем самым интуитивно нащупывая путь к некоей разрядке. Алкогольное оглушение действительно снимает психическое невыносимое напряжение, но всего лишь на время. И сам алкоголь — другая беда. Беду бедой вышибать?

Есть другое. Религия. Увлечение любимым делом. Любовь. Семья. Природа. Спорт. Есть много еще, к счастью, вещей, государственному принципу неправды неподвластных,там можно иногда — с усилиями, а то с опасностью, а то в глубокой тайне — создать свой микромир, свою микрообласть жизни не по лжи.

Я давно потихоньку наблюдаю себя и тех, кто, как я, навсегда решается покинуть Советский Союз. Поначалу — разительный контраст между нами и людьми, родившимися и живущими на Западе. Выехав из СССР, мы перевозбуждены, испуганны, подозрительны, уязвимы, большинство, как минимум, неврастеники в той или иной степени. Иной вроде держит себя хорошо. Ну, думаешь, вот наконец первое исключение. Ничего подобного: при случае вдруг ка-ак проглянет его подлинное состояние нервов… Но смотришь, одному понадобился лишь год, чтобы все это с него сошло. Другому — два года, три, четыре… Сильна человеческая природа, она все-таки создавалась миллионы лет. Сопротивление противоестественным вещам в ней передается по наследству. Среди всего прочего — и сопротивление лжи, я так считаю. Иначе как бы в Советском Союзе, родившись при советской власти, в глаза не видев иного образа жизни, кроме советского, могли вырастать люди такого типа, как Сахаров, Солженицын, Буковский?

Так что если бы в Советском Союзе да прекратилась жизнь по лжи, то, может быть, никакого светопреставления не случилось бы, а лишь вырвался бы всеобщийи вот уж действительно небывалыйвздох облегчения?..

26 сентября 1976 г.

Про Фому и сельское хозяйство

Хочу рассказать про Фому. Нет, не шутка, не про Фому да Ерему а про реального человека, простого крестьянина, когда-то доброго знакомого нашей семьи по имени Фома, а фамилии я не помню, вернее, просто и не знал. Фома да и Фома.