На свободное место (Инспектор Лосев - 3)

- Пора, соколики, кончать эту поганую блатную жизнь, - говорю я. - Сами видите, чего из нее получается. Чуму знаете?

- Ага, - отвечает за всех все тот же парень, постарше.

- С ним кончено, - жестко говорю я. - Снова его увидите, когда состаритесь. А то и вовсе на том свете. В Москве по мокрому сидит. Ну, и, конечно, все старается на Леху свалить.

По-моему, они до сих пор не могут понять, кто я такой, и теряются в догадках.

- Это он умеет, на других валить, - неожиданно заявляет один из парней. - Твой кореш, Жук, - обращается он к тому, кто постарше. - Много ты ему лизал.

- Кончай, Рыжий, - примирительно говорит третий, молчаливый парень.

- У-у, зараза!..

Жук кидается на Рыжего, но тот же молчаливый парень ловко подставляет ему ножку, и Жук, падая, хватается за меня. Я его ставлю на ноги и говорю:

- Погоди, ребята. Слушай дальше. Не все еще. С Чумой ясно?

- Куда уж яснее, - отвечает Жук. - А не брешешь?

- Брешут псы. Теперь Леха. Вот он уже помер. Нету Лехи.

- Ну да? - недоверчиво откликается Жук.

Я уже стал отличать его в темноте.

- Точно говорю, - подтверждаю я. - Под машину попал. Спер, понимаешь, чемодан с поезда и дунул через вокзал на площадь. Ну, а там машина. И все. Вот такая поганая смерть.

- Бог наказал, - насмешливо говорит Рыжий. - Не бери чужого.

Я его тоже начинаю отличать - он тощий, подвижный и к тому же еще, видно, балагур.

- И вот глядите, - продолжаю я. - Третий теперь уже с рельсов сходит, Славка. У вас, можно сказать, на глазах. Ну, кому такая жизнь светит?

Мы проходим темную часть набережной, и теперь у нас над головой в легком тумане светят яркие молочные лампы. И тут я наконец могу как следует рассмотреть своих спутников. Между прочим, ребята как ребята. Ничего разбойничьего в них уже нет. Даже чем-то симпатичные, по-моему, когда трезвые. Особенно Рыжий и второй, молчаливый, по имени Гарик. Да и Жук, кажется, неплохой малый. Он-то меня неожиданно и спрашивает:

- А ты сам-то кто будешь?

- Приезжий, - отвечаю я беспечно. - Из Москвы.

- Мент небось?

- А похож?

Они уже давно приглядываются ко мне, я же вижу, и про себя каждый решает эту немаловажную проблему, кто я такой, в конце концов.

- Вроде не очень, - с сомнением в голосе говорит молчаливый Гарик.

- Похож, похож, - словно успокаивая всех, говорит Жук. - Они теперь все знаешь какие стали? От отца родного не отличишь.

- Только когда отец с тебя портки стянет и за ремень возьмется, вот тогда его, сердечного, узнать можно, - смеется Рыжий. - Тогда его с ментом не спутаешь.

Мы подходим к мастерской хромого Сережки, и вопрос обо мне так и остается временно не решенным.

- Ну, кто со мной? - спрашиваю я.

- Не. Мы тебя тут обождем, - снова за всех отвечает Жук. - Рано еще нам к Хромому в гости ходить.

- Ладно, - соглашаюсь я. - Тогда ждите. Кое о чем еще надо поговорить.

- Давай, - говорит Жук. - По-быстрому только.

Я киваю в ответ и толкаю дверь мастерской.

Несмотря на поздний час, она открыта. Я захожу.

Сиротливо горит лампочка над низенькой табуреткой за барьером, вокруг нее, как и вчера, разбросаны инструменты, старая обувь, куски кожи.

Пусто. Никого в мастерской нет. Я удивленно оглядываюсь и вдруг замечаю притаившегося за моей спиной Сергея. Он весь словно влепился в темную стенку, в руке у него нож.

Сергей медленно приближается ко мне, заметно припадая на больную ногу, прячет нож в карман, незаметным движением сложив его пополам, и протягивает мне руку. Это молниеносное движение руки с ножом я оцениваю по достоинству. Опасное движение, ловкое. Сергей жмет мне руку. Светлая прямая прядка волос прилипла к вспотевшему лбу. Но сейчас Сергей улыбается, показывая мелкие острые зубы.

- Опаздываешь, - говорит он. - А точность - это вежливость королей, между прочим. Пролетариям надо учитывать.

- Зато не один пришел, - многозначительно говорю я.

Сергей кивает.

- Видел. Потому и приготовился. Чего тебе от них надо?

- И мне надо, и тебе. Дружбы и понимания.

- Жди от этих волков понимания.

- Почти дождался. Теперь они вон меня дожидаются. Ну, а завтра вместе, надеюсь, в больницу пойдем.

- Это еще зачем?

Разговаривая, Сергей запирает дверь мастерской на засов и ведет меня в заднюю комнату. Мы усаживаемся возле стола, и я закуриваю.

- Зачем в больницу? - повторяет Сергей.

- Славка порезал себя сейчас.

- Ну да?! - удивленно восклицает Сергей. - Лепишь.

- На моих глазах. Даже, пожалуй, из-за меня.

- Это как же понять?

- Душу я ему разбередил. Не учел, понимаешь, что нервы-то у него никуда.

- Это у Славки-то душа? - иронически спрашивает Сергей.

- У него.

- У него вместо души сучок с наклейкой.

- Мы, Сережа, часто в людях до их души не докапываемся. А там порой всякие, понимаешь, неожиданности нас ждут, всякие открытия.

- Ну и что ты у Славки открыл, интересно?

- Любовь. Он ее затоптать думал. А я вот ее воскресить попробовал.

- Красиво говоришь, - грустно усмехается Сергей.

- А что? Не все в жизни плохо, - возражаю я. - Есть кое-что хорошее, даже красивое. И у Славки тоже. Кстати, и остальные ребята не такие уж пропащие, если разобраться.