На свободное место (Инспектор Лосев - 3)

- Выходи!.. Руки на затылок!.. Ну!.. Помни, больше в воздух стрелять не обязан!.. Выходи лучше!..

И столько злости, столько отчаянной решимости было в его голосе, что у человека за деревом, видимо, не осталось сомнения, что его преследователь сейчас выстрелит в него, выстрелит немедленно, если он не сдастся, не выйдет сам, и дерево показалось ему в этот миг самым ненадежным укрытием на свете. И еще у него появилось ясное ощущение, что воля того человека сильнее его собственной воли, что душевных сил и энергии бороться у того человека намного больше, чем у него. А он не желал рисковать жизнью, он боялся умереть сейчас, вот тут, на этом проклятом снегу. Пропади уж все пропадом, решил он. И заставил себя выйти из-за дерева, заложив руки за голову.

В тот же миг он увидел Валины глаза и в испуге зажмурился, ожидая выстрела. Никакой пощады в этих глазах не было, только боль и ненависть.

- Повернись спиной, - глухо приказал Валя.

Человек поспешно и неуклюже выполнил его приказ.

- Теперь иди вперед, - сказал Валя. - Я буду говорить, куда сворачивать. И гляди, чтобы мне не показалось, что ты собрался бежать. Стрелять буду без предупреждения, понял?

- Идем уж, - жалобно проговорил человек, топчась на месте. - Замерз же...

Они пошли, медленно, напряженно, один каждую минуту ожидая выстрела в спину, другой боясь упасть от слабости.

Так они пересекли чей-то двор, вышли на улицу, потом свернули по приказу Вали за угол и, пройдя два квартала, вышли на другую улицу и двинулись по ней. Но скоро Валя понял, что не может найти дорогу и решительно не знает, куда дальше идти. Но останавливаться было нельзя и показать свою растерянность тем более.

Но вот из-за угла показалась какая-то женщина в валенках и сером пуховом платке. Она с трудом несла в каждой руке по тяжелой сумке. Увидев идущих по середине улицы людей и в руке одного из них пистолет, она громко ахнула и остановилась в испуге, уронив на снег сумки.

- Господи!.. - плачущим голосом произнесла она, не в силах оторвать глаз от идущих. - Это вы чего же делаете?..

- Где дача Брюхановых, академика? - не останавливаясь и не отводя пистолет в сторону, отрывисто спросил Валя.

- Направо сейчас, направо сворачивай, - цепенея от страха, ответила женщина и, осмелев, в свою очередь, спросила: - Это кого же ты ведешь?

- Бандита веду, - ответил, проходя мимо нее, Валя. - Это он сейчас такой смирный, пока я в него выстрелить могу.

- Давно бы и выстрелил, - вдруг с ожесточением сказала женщина. - Они вон намедни дачу дотла спалили, а другую ограбили и испоганили всю. Выйти на улицу вечером и то боимся.

Валя не ответил.

Они все так же медленно и осторожно свернули за угол. А через минуту Валя увидел знакомую дачу. Подойдя к незапертым воротам, он приказал:

- Заходи!

От дома к ним уже бежал человек.

Как Валя и предполагал, он задержал Гаврилова. Когда они вошли в дом, Шершень сидел в углу большой комнаты на стуле и, жалобно всхлипывая, нудно и глупо скулил:

- Ну, отпустите, ребята... Ну, чего я вам сделал?.. Ну, не буду больше... Забирайте хоть все... пропади оно... ну, отпустите...

Увидев входящих, он подскочил на стуле и воскликнул не то испуганно, не то обрадованно:

- Гляди, поймали!.. Ей-богу, все-таки поймали!..

- Молчи уж, дура... - зло процедил Гаврилов.

Больше сказать приятелю он ничего не успел. Его тут же увели в другую комнату и там, защелкнув на руках стальные браслеты наручников, усадили на стул. Один из сотрудников остался его сторожить. В третьей, дальней комнате, где ночью играли в шахматы, Валя без сил повалился на короткий диванчик, ему принесли стакан крепчайшего горячего чая. Обжигаясь, Валя стал жадно, короткими глотками пить и сразу почувствовал, как жаркая волна разливается по телу и голова начинает кружиться от слабости. Допив стакан, он сказал товарищу, показывая на беспомощно висевшую руку:

- А ну, дерни. Вывихнул я плечо, понял? Только сильнее дергай! - И, заметив нерешительность на лице того, сердито прикрикнул: - Дергай, тебе говорят! Ну!..

И тот наконец решился.

Дикая боль пронзила плечо, Валя вскрикнул, до крови прикусив губу, и на секунду, как ему показалось, потерял сознание.

Но боль стала тут же утихать. Вскоре Валя даже решился шевельнуть правой рукой. И вдруг почувствовал, что рука управляема и он может делать ею все, что пожелает. Впервые он неожиданно ощутил радость от обладания собственной рукой. Только потеряв на время эту способность, можно понять и эту радость. Валя вытер проступившую на лбу испарину, облегченно вздохнул и сказал товарищу:

- Вот и порядок. Встала на место, представляешь?

И тот успокоенно и почти уже равнодушно согласился:

- Ясное дело. Так и вправляют. У меня, помню, точно такая же история была. Мы в прошлом году...

Этот парень всегда умудрялся переводить на себя любой разговор. Но Валя, оборвав его, нетерпеливо сказал:

- Ты, Гена, вот что! Иди-ка лучше звонить. Срочно пусть высылают сюда машины. Только сперва звони Кузьмичу, ну, а если его нет, то прямо дежурному. Понял?

- Ясное дело, - с готовностью откликнулся Гена.

- Ну, давай. По-быстрому.