На свободное место (Инспектор Лосев - 3)

- Конечно, помню. Спросил, не знаю я, где Николай. А я ему говорю: "Не знаю". Вы же мне так велели говорить?

- Правильно ответили. А он что сказал?

- "Неправда, говорит. Знаете. Он вам говорить не велел. Но я его и под землей найду. Далеко от меня не убежит. Кушать захочет". Очень мне хотелось ему сказать, где Николай теперь кушает.

- И больше он ничего не сказал?

- Выругался, знаете... как последний подонок. Меня даже не постеснялся. А с виду такой солидный. И еще говорит: "Не ожидал, что он тряпкой окажется". Леха, мол, другое дело. Он мог со страху удрать. А от Николая он не ожидал. Тем хуже для него. И мне говорит: "Вы тоже сто раз еще пожалеете, что прячете его. Я же знаю, что прячете". Грозить мне стал. Ой, я чуть со страха не умерла.

- Он вам никакого адреса или телефона не оставил?

- Телефон оставил. Велел, чтобы Николай ему позвонил. Я вам сейчас покажу. Он мне написал. Ой, где же эта бумажка...

Муза поспешно положила на колени сумочку, даже не заметив, что она все время была у нее раскрытой, и принялась торопливо рыться в ней, вынимая то одну бумажку, то другую, пробегая их глазами и досадливо пряча обратно. Наконец она нашла то, что искала.

- Вот. - Она протянула Кузьмичу клочок бумаги. - Его рукой написано.

Клочок оказался уголком газеты. На нем торопливо шариковой ручкой был написан номер телефона и рядом стояли два, очевидно, сокращенных слова: "пят" и "вт". Кузьмич на секунду задумался, потом кивнул головой.

- Ладно. С этой запиской мы разберемся. Можно ее оставить?

- Ну конечно. Чего вы спрашиваете?

- Спасибо. А этот человек обещал еще раз зайти?

- Нет. Сказал, что будет ждать звонка Николая. Он уверен был, что я знаю, где Николай. Просто не хочу ему говорить.

- Ну что ж. Прекрасно. А когда звонить, сказал?

- Сказал, чтоб вечером звонил. По вторникам и пятницам. Там же написано.

- А он сам у вас когда был?

- Когда?.. Сейчас скажу... Господи, когда же он был?.. Ах да! Он позавчера был, в четверг. Я же работала. Он за мой столик сел.

- А ваш домашний адрес он знает?

- Что вы! Нет, конечно. Николай никогда бы ему мой адрес не дал. Он никому его не давал, даже Леше и то.

- Ну, спасибо вам, Муза Владимировна, - сказал, вздохнув, Кузьмич. Спасибо. Очень вы нам, кажется, помогли. И не переживайте уж так. Все, что случилось, - к лучшему, поверьте мне. А вы сейчас дочкой побольше займитесь, матери помогите! Это вас хоть как-то отвлечет.

- Если бы его была дочка... - опустив голову, тихо, с тоской произнесла Муза и закусила губу.

- Его дочка в другом городе бегает, - сердито сказал Кузьмич.

Муза подняла на него глаза.

- А вот этого вы могли бы мне не говорить.

- Простите, - смутился Кузьмич. - Вырвалось. Всего вам доброго.

- Вы мне пропуск подпишите, - сказала Муза сухо.

Когда она ушла, Кузьмич еще некоторое время сидел за столом, то и дело досадливо потирая седой ежик волос на затылке. Он был недоволен собой и все еще смущен.

Потом Кузьмич посмотрел на часы, встал, убрал в сейф бумаги со стола и, заперев кабинет, отправился обедать. Субботний день снова проходил на работе.

А после обеда в управлении появился Валя Денисов. С ним вместе приехала немолодая женщина в красном пальто.

Когда Кузьмич возвратился в свой кабинет, Валя попросил разрешения зайти к нему со своей спутницей.

- Роза Григорьевна, - коротко представил он ее Кузьмичу.

- Присаживайтесь, Роза Григорьевна, - сказал Кузьмич, указывая на стул, на котором час назад сидела Муза. - Вам, наверное, уже известно, почему мы вас побеспокоили?

Женщина оказалась много старше, чем можно было предположить в первый момент, судя по ее тонкой фигуре и легкой, порывистой походке. Узкое лицо ее с большими строгими глазами было покрыто сеткой мелких морщин, руки большие, узловатые, привыкшие к нелегкому труду руки работницы. Уже начавшие редеть светлые волосы с заметной сединой на висках были небрежно собраны в пучок. Слегка робея от необычной обстановки, в которую вдруг попала, женщина опустилась на самый краешек стула, оправив на коленях темное платье, и с любопытством оглядела кабинет.

- Известно, известно, - закивала она в ответ на вопрос Кузьмича, не переставая оглядываться. - Вон он мне все и растолковал, - Роза Григорьевна указала на Валю. - Чего ж тут неизвестного?

- Так как, помните вы тот вечер?

- А как же? Ясное дело, помню.

- Вот вы мне и опишите все, что было, что видели.

- Так я ж ему вон все как есть уже описала, - женщина снова кивнула на Валю. - И все он понял.

- Вот вы и мне опишите, чтобы я тоже понял, - улыбнулся Кузьмич.