На своей земле

Арабов очень позабавило, что я выстроил пиратов для поименной переклички. В мусоре мы нашли тридцать шесть из сорока пушек "Арабеллы", каждая из которых была икрустирована золотом, как и порты фрегата. Белла нашла недостающий ран-гоут, включая мою особую гордость - нок-рею с автографом Сабатини, а Феликс - фигурку Джереми Питта, неизменного шкипера великого корсара, и обрывки пару-сов. Только всегда такая внимательная Таня сегодня никак не отличилась, ковыряясь словно для вида.

Потом мы переместились в мастерскую, перекладывая с одной части пола на другую каждый обломок. В результате нашили недостающие пушки, рынду, отломанный га-каборт, бутылку золотистого канарского вина со старинной этикеткой из роскошной капитанской каюты Блада и многое другое. К счастью, никто не подметал здесь с мо-мента погрома и изгнания евреев. Арабы тенью бродили за нами, уже сами рылись в отбросах, где нашли еще несколько фигурок, на каждую из которых я потратил неде-ли, а то и месяцы труда. Таня тщательно расплатилась с каждым старателем. Вся то-лпа тут же бросилась в мастерскую в поисках новой добычи. Появились почетные гости капиана Блада его светлость лорд Джулиан со своими большими бесцвет-ными глазами и золотистым париком, его светлость лорд Уиллогби, назначенный королем Вильгельмом на посте генерал-губернатора Вест-Индии, а также части почему-то расколотой подставки. Из-под нее выпал в пыль еще не отпущенный капитаном Бладом во-свояси пленный адмирал его католического величества каст-ильский гранд и испанский адмирал дон Мигель де-Эспиноза.

Пока я радовался восстановлению порушенного хозяйства, угрожающего вида па-рень со свежим шрамом на щеке стал приставать ко мне с вопросами, сколько же стоит модель в целом, если мы запросто отдали около полутора тысяч шекелей за ее детали. Я пытался ему пояснить, что продать ее невозможно семейный сувенир, но он не отставал. Глаза его горели, а руки подергивались. Отчаявшись расколоть меня, он стал уговаривать Феликса сказать ему, кто мог бы купить такую модель, если он сам ее сделает. Феликс только отшучивался, что, мол, любителей такого добра в ми-ре раз-два и обчелся, а знаю их только я. Это мне очень не понравилось, так как па-рень тут же стал поглядывать плотоядно уже не только на "Арабеллу" и мешочек с фигурками, но и на меня самого. Машины, на которой увезли журналистов и Ами-рама в поле зрения не было, как и главаря с пляжа, что меня беспокоило еще больше. Я уже не рад был, что остался и увлек за собой свою жену и наших друзей.

Между тем, любопытный бандит куда-то заторопился, а Таня стала благодарить старика и просить его отвезти нас на границу или хоть сообщить, что мы здесь. Тот стал звонить куда-то. Толпа не редела, напротив, вернулся "потенциальный моде-лист" с тремя такими же умельцами выяснить у меня адрес покупателя "Арабеллы". Дело принимало скверный оборот, но тут из-за поворота дороги вылетели две маши-ны - джипы МАГАВа и палестинской полиции. Нас усадили с израильскими солда-тами, которые сказали, что журналисты и Амирам добрались благополучно, что всех нас ждут в строящемся поселении в пяти километрах от границы Автономии, кроме Тани, с которой жаждет поговорить следователь.

"Я найду тебя, аба...", - сказал мне парень со шрамом, идя рядом с двинувшимся джипом. И мы помчались по уже не оккупированной территории, отвоеванной у Израиля миролюбцами и раисом.

"Мастерскую тебе теперь придется сооружать в бетонном бункере, резонно заметил мне Феликс. - И вообще мы напрасно вернулись в это позорное измерение. В гробу я видел такую независимость..."

3.

Новое поселение спешно строили. Стремясь оправдать свою политику, спонсоры ми-рного процесса денег не жалели. Ревели строительные машины и бурильные уста-новки для подачи воды, кишели на лесах палестинцы-строители, уверенные, что и все это они сооружают для себя. Аллах даст им для этого терпение и упорство... Беженцы-поселенцы были видны около стоящих на холме караванов.