На своей земле

"Ну что, Махаммад? - горел "судья" - Где же твои хваленые возможности? Она только что промчалась у меня под килем. Ты чему учился в Балтийске? Девок рус-ских щупать или воевать?" "Как это промчалась? - похолодел лучший офицер, гор-дость нарождающегося палестинского флота. У нас установлен новейший акус-тический ловитель. Я слышу шум каждого из винтов твоих катеров. Компьютер по-казывает мне даже мощность ваших моторов, а ты мне врешь, что видел лодку, которая промчалась. Это какой же шум она должна создавать, ты хоть сообра..." "Вон она! - крикнул прямо в ухо командиру рулевой. - Выскочила, как дельфин..."

Действительно, из волн показалась и тут же исчезла в пучине странная конструкция с черными крыльями. За стеклом затененной кабины Мухаммад успел увидеть в мощ-ный бинокль подсвеченное приборным пультом лицо белокурой женщины в кресле рулевого. Рядом с ней прямо на Мухаммада смотрел Амирам.

Бергер, пронеслось в мозгу командира. Та самая... Нам конец... "Торпеда - твось! - заорал он. - Пли!!" Из палубного торпедного аппарата исправно плюхнулась в волны черная блестящая туша и понеслась черт знает куда. Это была точно такая же умная и быстроходная акустическая торпеда, что настигала охотника, но лодочка не имела гребного винта. А посему никакого бревна под водой за ней не было. Так что па-лестинская торпеда советского производства обескуражено повертела рылом, нюхая подводный мир, унюхала только бревно родного корабля и повернула за ним. Куда же еще, скажите на милость?

Но было поздно.Черные волны стали ярко-оранжевыми, отражая чудовищный взрыв. Вся флотилия немедленно опрокинулась. Из контуженных людей, оказавшихся за бортом в километре от берега Газы, не спасся ни один...

Дважды обманутая торпеда пронеслась под тем, что было флотилией и еще долго мчалась, матерясь сквозь зубы, неизвестно куда, пока не израсходовала запас хода и не затонула от нечего делать...

Израильские вертолеты, срочно вылетевшие на место видимого издалека взрыва, до-лго кружили над водой со своими прожекторами. Они обнаружили несколько плава-ющих вверх килем палестинских военных катеров и десятка два трупов. От морс-кого же охотника осталось абсолютно то же, что от сейнера у острова Мрым - клюм!

***

Многотысячная взбудораженная толпа на берегу, жадно ожидающая поимки дерзко-го беглеца, едва не избежавшего справедливого возмездия, в один голос вскрикнула, увидев белую вспышку на горизонте, напоминающую разряд молнии над морем. Че-рез несколько секунд, когда берега достиг грохот взрыва, этот крик перешел в сте-нания женщин, чьи мужья и сыновья были в этот момент к море. Плач достиг куль-минации, когда по радио передали сообщение израильских пилотов - ни одного жи-вого. А потом передали мнение миролюба, что это была такая же торпедная атака поселенцев, что и у острова Мрым. Это немедленно породило слух, что сейчас будет торпедный удар неслыханной мощности по берегу. Началась паника, давка, пробки на дорогах. Захваченное недавно поселение Амирама опустело первым. Потом бросился в бега весь город Газа. Собственный опыт ничто против искусной пропа-ганды. Ни один из бежавших и мысли не допускал, что евреи способны скорее на самооборону, чем на возмездие, что без похищения Амирама и угрозе его жизни прекрасный морской охотник не вызвал бы у нас никаких отрицательных эмоций, а азартные преследователи нашего старикана вообще сами себя утопили своими же убеждениями, следуя логике нашего, умнющего и честнющего миролюбища евре-йской совести прогрессивного человечества, на нашу голову!

***

Поскольку в результате всех этих безобразий столь же суровый, сколь и справедлив-ый приговор палестинского народного суда, к искреннему огорчению друзей этого народа во всем мире, явно откладывался, подсудимый громко храпел в своем кресле, вздрагивая во сне. Таня тоже стала отчаянно зевать. Я сменил ее у пульта управления полетом.

"Если эта история когда-нибудь станет достоянием гласности, улыбнулась она, - я войду в книгу рекордов. Ни одна женщина не положила столько террористов."

"Но только дело в том, что в Портсмут, - пропел я, - мы не вернемся никогда. Спи. нам еще пилить и пилить..."

А я, поставив лодочку на автопилот, привычно окунулся в мир моих любимых благо-родных корсаров и их гостей.

В роскошной капитанской каюте ветер колебал занавески больших кормовых окон. Разрезая ровные волны, фрегат на всех парусах шел к Подветренным островам. Здесь тоже не было шума винтов, а кильватерная струя за его кормой голубела, сливаясь вдали с густой синевой океана. Умная советская торпеда ни в жизнь не унюхала бы "Арабеллу"!