На свои круги (СИ)

В этом у них была какая-то общность, они были похожи, они оба пострадали от барона Элвуда. И Орвилу хотелось знать, что такого натворил отцу этот сквайр?

А для этого надо хотя бы пообщаться, поговорить, что ли. Не в тюрьме же это делать?

Орвил и сам однажды провёл неделю в подземном заточении у своего отца, в Дарнте. Ему было тогда двенадцать лет. Барон Элвуд вернулся из очередного похода и потащил сына на охоту на дикого кабана. Когда свирепый вепрь порвал охотничью собаку, барон приказал дать сыну заряженный арбалет, чтобы он сам добил раненого пса. Но собака только что лизала ему руки, когда Орвил пытался утешать умирающего любимца, и он не смог выполнить приказ отца. Один из слуг вырвал арбалет из дрожащих ладоней баронского сына и сам добил раненую собаку, за что получил впоследствии от барона. А Орвила на неделю закрыли в камере подземной тюрьмы, держали на воде и хлебе. Барон Элвуд, конечно, громко ругался и осыпал сына такими насмешками и презрительными взглядами за трусость и малодушие, что забыть этот случай Орвил, как ни пытался, так и не смог.

Холодная, мрачная тюрьма, голод, темнота и отчаяние запомнились надолго и возвращались до сих пор в кошмарных снах. Отец умел наказывать, он умел заставить почувствовать себя никем, полным ничтожеством. Этого у него не отнимешь, это точно.

Тюрьма есть тюрьма. Где бы она ни была, в Дарнте, в Арвине, да хоть где! Держать кого-то там долго – преступление! Кем бы ни был человек, он этого не заслуживает.

Орвил позвал слугу и приказал передать приказ охране об освобождении заключённого там оруженосца.

- Пусть его помоют, дадут чистую одежду, накормят... А там посмотрим...- А мысленно добавил сам себе: впереди скучная долгая зима, может быть, этот неудачник скрасит унылые будни, если не захочет покинуть эти земли. Я не буду его держать. Пусть дорога его будет гладкой.

И сам усмехнулся своим мыслям. Что там ещё за птица и стоит ли он внимания и потраченного времени? Посмотрим. Если не дурак, то торопиться не будет.

* * * * *

Его отмыли и переодели, он даже стал походить на человека, это про себя отметил Орвил, одним взглядом только глянув в сторону вошедшего оруженосца.

- Проходи. Садись.

- Я постою.

- Как хочешь.- Орвил не стал настаивать, хотя и сам садиться не стал, продолжал стоять у стола, рассматривал бывшего заключённого.

В последний раз ещё до военных действий они виделись летом, в июне, за это время он изменился, как-то похудел и осунулся, что ли. Что так? Стала вдруг не впрок отцовая еда? Или что другое? Переболел, может? Летом он выглядел глаже, был справным, уверенным в себе. Что сейчас от прежнего в нём осталось? Посмотрим-посмотрим...

- Как рука?

- Выздоравливает.

Он не хочет вести беседы, видно, как с трудом даётся ему каждая реплика. Почему? Что я тебе сделал? Ему не хочется разговаривать, он желает всеми силами, чтобы его оставили в покое. Тоже мне, замученный узник, презирающий всех. Ты сам признал себя пленным, поэтому, чего ты хочешь?

- Ты – оруженосец отца, почему он не пожелал выкупить тебя? Что случилось?

- Я уже не оруженосец барона, он освободил меня от всех клятв и обязательств. Я вообще неизвестно кто! Ни слуга, ни сержант...

Орвил вскинул тёмные брови в изумлении, ничего себе!

- Почему? Что случилось?

- Случилась ваша мачеха и её желание помолиться в Берде...

Орвил усмехнулся. Ну конечно, барон никогда бы ей этого не простил, она покинула замок, проявила своеволие, непозволительное вольнодумство, а этот был с ней, он сопровождал её в этом безумии. Если барон так наказал его, то, что он тогда сделал с ней? Бедная Ания...

- С ней всё в порядке?- Его голос предательски дрогнул, выдавая его переживания, и вряд ли они остались незамеченными этим хмурым собеседником.

- Не волнуйтесь так. Она жива и здорова.

- А её ребёнок?

- Ребёнок – тоже.

Эрвин видел, с каким облегчением выдохнул этот молодой барон, а если бы он ещё знал, что приходится невольным отцом этому ребёнку, какой была бы его реакция?

Барон присел на подлокотник деревянного кресла с высокой резной спинкой, будто ноги не держали его, и снова спросил:

- Он не делал ей больно?

- Я не знаю...

- Не знаешь?

- По крайней мере, когда я её видел, она была в порядке. Барон сорвал всю злость на мне, потому что посчитал, что я его предал. А баронесса? Баронесса смогла выпить из его кубка, и ваш отец оставил её в покое.- Заметив удивлённый взгляд барона, Эрвин спросил:- Вы же знаете о кубке барона?

- Конечно...

- Он заставил её пить из него, он думал, что она изменяла ему с вами или со мной, вы же знаете своего отца...

Орвил нетерпеливо перебил:

- И что, она смогла выпить из него?

Эрвин невольно усмехнулся. Вот уж он сумел его удивить, это точно. Кто, как не он, знает о её измене супругу, вот уж он озадачился. И как это она смогла выпить из этого волшебного кубка, имея измену мужу за душой?

- Она – смогла.

- Как?

- Она как-то придумала, она говорила мне, что сумела это сделать...