На свои круги (СИ)

В такие моменты Ания невольно закрывала глаза, на этот же раз не стала этого делать, и видела момент удара. Тот рыцарь, что вызвал у неё сочувствие, вылетел из седла, потому что его противник на этот раз удачно попал копьём в забрало шлема. Ох!

Зрители на рядах и галереях загудели. Вот и определился победитель этого поединка – рыцарь с голубем на щите.

- Ну я же говорил...- невольно вырвалось у соседа Ании.

И тут рядом громкий крик заставил всех вздрогнуть:

- Добей его! Добей, что ты тянешь? Убей его...

Ания с ужасом узнала в кричащем своего мужа. Барон Элвуд только что вернулся и ещё не прошёл на своё место, стоял внизу через два ряда зрителей от Ании, и кричал на ристалище.

- О, Боже...- шепнула Ания, чувствуя, что краснеет от стыда за своего мужа. Что это вдруг с ним случилось? Всегда молчаливый, сосредоточенный, задумчивый, никогда за эти дни он не проявлял особого рвения к тому или иному поединщику, а тут. Что это?

Как он сумел догадаться, что сердце Ании проявило капельку сочувствия к этому проигравшему рыцарю? Он уже желает ему смерти? Как можно?

А рыцарь, упавший с коня, лежал без движений, пажи и оруженосец бежали к нему, а рядом возвышался конь, оставшийся без седока.

- С ним всё будет нормально?- спросила молодая соседка своего супруга.

- Посмотрим, если упал удачно, то всё обойдётся, если нет,- пожал плечами,- сломал себе шею. Удар был, слава Богу, прямо в забрало... в лицо...

Ания чуть слышно вздохнула и мысленно помянула Богородицу. Хоть бы всё обошлось.

Барон Элвуд не двигался с места, не сводил пристального взгляда с проигравшего. Ания тоже наблюдала за тем, что делается на ристалище. Рыцарь-победитель принимал одобрительные выкрики и поздравления с победой. Герольды официально объявляли победителя поединка, – Ания прослушала, кто им был. Поверженного рыцаря на носилках уносили с поля. Кто-то из пажей-мальчишек успел снять с него шлем, и Ания заметила среди суетящихся рук часть лица и тёмные пряди волос. У него длинные волосы не по-рыцарски. Это всё, что узнала она о нём.

Всё обойдётся. Всё должно обойтись. Он остался жив вопреки желаниям барона, его уносили живым.

Слава Богу!

Пусть он живёт, пусть побеждает в своих поединках, и пусть портит кровь барону Элвуду.

Ания почувствовала, что улыбается. Да.

Но подошёл барон, и она успела склонить голову, пряча улыбку в барбете – ленте на подбородке.

- Мы уходим,- буркнул недовольно барон.

Никто и спорить не стал, все собрались и пошли, хотя день ещё не закончился. Герольды объявляли новую пару рыцарей, все взгляды устремлены на ристалище, а барон и его жена с камеристкой покидали галерею.

Ания не знала причины этого, ну и пусть. Вечером снова пир у графа Адерн, она как раз успеет отдохнуть. Интересно, и чем же так не угодил барону проигравший рыцарь, что он жаждал его смерти? До этого барон всегда сохранял хладнокровие и беспристрастность. Ну, да ладно, главное, чтобы он остался жив и здоров.

Вечером после прошедшего турнирного дня снова состоялся пир. Все участники и гости турнира – аристократы – собрались за столами, пили, ели, вели беседы, слушали музыку и песни. Менестрели выступали со стихами и балладами, воспевали подвиги героев турниров, тоску и боль неразделённой любви, походы рыцарей в далёкие земли.

Слуги вносили новые блюда, подливали вино, пьянеющие гости повышали голоса, начинали спорить. После ужина начались танцы. Те, кто ещё мог стоять на ногах, у кого было хорошее настроение, выходили на танцы, кто-то оставался за столом, а кто-то продолжал вести беседы, собираясь группами у стен и колонн. Играла музыка, дамы в расшитых ярких платьях кружились в танцах, поддерживаемые под руки своими кавалерами.

Ания, конечно же, не танцевала: со своим хромым мужем она не могла бы закружиться в танце, а другому кавалеру барон никогда бы не позволил увести свою супругу. Поэтому Ания просто сопровождала мужа по залу, рядом присутствовала во время его бесед с теми, кто к нему подходил. Когда он отлучался для обсуждения каких-то тайных дел, она просто следила за танцующими парами, рассматривала платья дам, их движения, наклоны голов, изгибы рук, их улыбки.

Сама она была небольшая мастерица танцевать, после долгих лет в монастыре она бы лучше спела или сыграла на лютне, а танцы она больше всего любила смотреть со стороны. Плавные движения, изящные поклоны и улыбки завораживали её. Она могла бы следить за танцующими парами долго, думая и мечтая про себя. Представляла себе, что будь она посмелее и будь с ней рядом тот, кого бы она любила всем сердцем, она бы тоже хотела закружиться в музыкальном вихре, никого не замечать и ни на кого не оглядываться. И будь что будет! Чувствовать прикосновения его рук, видеть его лицо рядом, не сводить взгляда с его улыбки...

И сразу же вспоминался барон Орвил, пасынок, сын ненавистного мужа. Вот, кого бы она хотела видеть рядом с собой, кого представляла, вот, с кем бы она хотела разделить общий танец, общую жизнь, один дом, одну судьбу...