На темной стороне Луны

Казалось, Назраткулов исчерпал лимит внутриведомственной самокритики, генерал уже отметил предел, но Назраткулов понимал, что случай, представившийся ему, в своем роде единственный: «накатывая бочку» на Туру, он спасает генерала, управление, себя, и продолжал испуганно, но упрямо напирать:

— В колхозе Орджоникидзе, товарищ генерал, в феврале обворовали квартиру бригадира. Об этом упомянули и на активе…

— Разве? — не моргнув глазом, хмуро удивился начальник управления. — Мне об этом ничего не известно.

За дверью послышались шаги.

— Я нужен? — спросил Халматов у генерала. — Мне надо идти делом заниматься…

Эргашев не ответил. И ни разу не взглянул на него. Тура положил на стол составленный наспех список неотложных мероприятий, пошел к дверям.

На выходе он едва не столкнулся с кулинарным шествием.

В развевающейся белоснежной одежде, повар, похожий на индийского раджу, приближался к кабинету, держа высоко над головой поднос с натуральными шашлыками на ребрышках, свежими ароматными лепешками и только что нарезанным луком. Повар плыл в облаке острого пряного аромата. Его сопровождал маленький невзрачный человек с подносом, уставленным чайным сервизом. Третьим, в костюме, при галстуке, просительно улыбаясь, шел директор «Чиройли».

Из газет:

Есть пятилетний!

Коллектив Мубекской торгово-закупочной базы облпотребсоюза — директор М. X. Мирсаидов — досрочно выполнил пятилетний план оптового товарооборота. С начала десятой пятилетки реализовано товаров на 297279 тысяч рублей, что составляет 100, 5 процента к плану…

Милицейские машины по-прежнему стояли двумя шпалерами по обе стороны шоссе. Пока начальник управления оставался на месте происшествия, никто не имел права уехать без разрешения. В любую минуту генерал мог появиться под навесом — неулыбчивый, закрытый, в насвозь просоленном кителе, глянуть из-под набрякших тяжелых век пронзительным взглядом степняка, мгновенно обнаружить отсутствующего и поманить того, кто потребовался.

Офицеры боялись его, но не обижались. Уважали. И привыкли.

Любой из них руководил бы так же, стань он завтра во главе управления Так же чувствовал себя Отцом, Аксакалом. Так же — пальцем или коротким кивком — подзывал к себе младших. И генерал Эргашев, когда был он младшим, подбегал так же резво, как любой другой, — костлявый, копчено-смуглый, в запыленных сапогах на коротких, чуточку кривых ногах наездника…

— Ну-ка скажи, Алишер, что первым-наперво должен был сделать убийца? — спросил Тура молодого опера.

Алишер пожал плечами:

— Покинуть трассу. Здесь его легче ловить…

— И я так полагаю. Но еще раньше ему необходимо срочно избавиться от пистолета. — кивнул. — Если он поехал к северу, впереди у него два оросительных магистральных канала. Далеко отходить от шоссе убийца не станет. Бросит в канал пистолет прямо с дороги. Если не выбросил здесь, в пруду. Возьми на себя. И пруд, и оба канала. Вместе с экспертом-криминалистом. Доставьте электромагнит и займитесь. Пошарьте в воде.

— Да, устоз.

— Что у Какаджана? В курсе?

— Свидетель-кокандец видел «Жигуль»-шестерку синего цвета. Рядом с «Москвичом» Пака, под деревом.

— Что еще запомним?

— Номер не мубекский. Кокандец обратил внимание. Когда он уезжал, «Жигуль» оставался у «Чиройли».

— Где этот свидетель?

— В Фархаде. Когда перекрыли дороги, там всех опрашивали, кто проезжал Мубек. Следователям сообщили…

— Тура Халматович! — Тура обернулся. Какаджан бежал к нему по мосткам. — Сейчас передали из Мубека — личность убитого установлена. Артыков Сабирджон, двадцать три года. Судим за сопротивление представителю власти, кражу и грабеж, освободился в прошлом месяце…

— А что про Андрея?

— Молчат. На восемнадцать тридцать состояние было критическое.

«Сабирджон Артыков… Я что-то слышал о нем, — подумал Тура. — Но в связи с чем? От кого?»

— Установили по пальцам?

— Да. Информационный центр дал установочные данные. Прописан в Мубеке, Пушкина, 5.

— Начальник управления знает?

— Сейчас ему как раз докладывают… Вон он!

Генерал Эргашев уже стоял у входа, пристально вглядываясь в подчиненных. Каждый по-разному вел себя в его отсутствие, но, как только он появлялся, незримый затейник кричал «замри!» — и все дружно тянули руки по швам. Эргашев нашел глазами Туру, прищурился:

— Халматов! Поедешь со мной!

Из газет: