На темной стороне Луны

Отдых олимпийцев

Вчера в культурном центре Олимпийской деревни состоялся большой концерт мастеров искусств Москвы «На старт вызываются искусство и спорт». В огромном зале на 1200 мест собрались новоселы — члены первых национальных спортивных делегаций, прибывших на Олимпиаду.

Перед собравшимися выступили солистка ГАБТа СССР, народная артистка РСФСР Т. Синявская, широко известный за рубежом вокально-инструментальный ансамбль «Песняры» и другие коллективы.

Этим концертом открылась театрально-концертная программа для жителей Олимпийской деревни…

Возвращавшийся в Мубек караван милицейских машин шел быстро. Впереди, судорожно колыхая проблесковыми фонарями, завывая сиреной, мчался «Жигуль» — «чистильщик». Ни один лихач, так же спешащий в Мубек, не рискнул обогнать патрульный мотоцикл ГАИ, замыкавший колонну, и обреченно пристраивался сзади. Так и двигались — гигантской, растянувшейся на сотни метров разноцветной ревущей лентой.

Генерал молчал, утомленно-привольно раскинувшись на заднем сиденье, иногда ненадолго задремывал. Халматов сидел впереди, рядом с шофером.

Приемник доверительно-задушевно шептал:

— Французские журналисты не могут сегодня молчать о том, что сделано в нашей стране для проведения всемирного праздника спорта. Они сообщают, что в центре Москвы покрашены дома, что в столице высажено 100 тысяч деревьев, создано 50 садов, что зеленью покрыта теперь треть площади города. Москвичи, замечает парижская пресса, гордятся обновленным городом, Олимпийской деревней, новыми стадионами, сверхсовременным аэропортом, ресторанами, кафе и 25-этажной гостиницей «Космос», построенной при содействии французов…

Тура был весь собран.

Зная хорошо Эргашева, он не сомневался в том, что генерал не просто так посадил его с собой в машину. Интересно, начнет серьезный разговор прямо здесь или перенесет в кабинет, на ночь?..

Эргашев работал ночью. То есть днем он тоже работал. Но настоящее его время двигалось в поздние ночные часы. Естественно, из-за этого не уезжал домой ни один из начальников отделов — ни в управлении, ни в районах — по всей области.

При всем этом служить с генералом было просто — следовало только соблюдать безукоризненно его кодекс поведения для подчиненных. Подчиненные назывались красиво — «мой сотрудник».

«Мой сотрудник помнит и выполняет беспрекословно все, даже отданные мимоходом, распоряжения.

Мой сотрудник всегда доводит до конца начатое. Он ведет себя скромно. Не возражает, не спорит, не выступает.

Мой сотрудник предан делу и мне беспредельно.

Мой сотрудник не берет взяток.

Мой сотрудник не задает ненужных вопросов.

Мой сотрудник не может быть трусом.

Мой сотрудник никогда мне не солжет…»

— Пак поехал в «Чиройли» по твоему указанию? — вдруг резко спросил Эргашев, и вздрогнувший от неожиданности Тура поймал на себе пронзительный взгляд. — Ты послал его?

— Нет, — покачал головой Тура. — Я не знаю, что он там делал.

Эргашев недобро хмыкнул:

— Сейчас все можно отрицать. Но Пак не мог уехать самовольно. А что тебе нужно было в Урчашме?

— Пак не сказал вам?

— Это ты хорошо придумал! Кореец, если б мог, сослался на тебя!

— Я еще ночью выехал в Урчашму. Пак знал, я просил его поставить вас в известность.

— Что ты забыл там?

Халматов рассказал о звонке начальника управления уголовного розыска и повторил фразу Силантьева:

— …Наркотики идут через Мубек. Рано или поздно нарыв лопнет, и нам до конца жизни не отмыться…

Эргашев молча слушал.

— Я заезжал к Анарбаю Маджидову по поводу шприца, потом разговаривал в изоляторе с Умматом. Не все понятно. Я думаю, надо вести поиск в направлении Дарвазы… — Он не сослался на сообщение Азимова. — Мне кажется, там самовольные посадки мака. И кто-то уже ездит…

— Понятно… — кивнул генерал и долго молчал, уже не засыпая, внимательно разглядывая проносящийся за стеклом суровый ландшафт.

Потом сказал досадливо-зло:

— Случилась большая беда… Мы, боюсь, попали в серьезный скандал… Всю ночь снился мне неоседланный конь. Так я и не смог его поймать…

Тура, не оборачиваясь к генералу, тихо сказал:

— Мне на скандал плевать. Пролили кровь моего товарища… Я найду, кто это сделал…

Эргашев вздохнул и, не скрывая презрения, заметил:

— Найди, найди… Все-таки как был ты простым опером, сыскарем на улице — так и остался. Не смог я воспитать из тебя руководителя… У тебя кругозор постового…

Тура пожал плечами:

— Может быть… Наверное… А что входит в кругозор настоящего руководителя?