На то и волки

Конечно, они могли оказаться переодетыми мочилами. Такую форму, с какими угодно погонами, понимающий человек при наличии энной суммы раздобудет быстро. Вплоть до полковничьей, с генеральской, понятно, похуже, тут придется подсуетиться.

И все же – если в каждом прохожем видеть врага, а в каждом мундирном переодетого, проживешь, быть может, и долго, но цены тебе как спецу не будет никакой…

Однако дверной цепочки он не снял, понятно. Береженого Бог бережет. Чуть приоткрыл дверь, выглянул и сделал удивленно-вопрошающее лицо. В конце концов он был честным и законопослушным гражданином. Почти.

К самому его лицу вспорхнула и распахнулась красная книжечка:

– Старший лейтенант Клебанов. Управление по борьбе с организованной преступностью.

– Ох, давно я не грабил банков… – сказал Данил, ненаигранно зевая. – Чем обязан, чем могу? Ну не было меня там, кого хошь спросите…

– Войти можно?

– А зачем?

– Узнаете.

– Гражданин начальник, – сказал Данил проникновенно, – а не найдется ли у вас листочка бумаги по кличке «ордер» с корявой росписью прокурора? Согласен на районного.

– Мне просто нужно с вами поговорить.

– Тогда извините, – сказал Данил не то чтобы злясь, но испытывая некоторое раздражение. – Тогда уж придется все сделать именно так, как вы честным гражданам и советуете через органы печати… – он взял с холодильника радиотелефон, набрал один из знакомых номеров. – С кем я говорю? Очень приятно, майор Первухин. Я тоже майор, но в отставке, знаете ли. Беспокоит вас гражданин Черский, проживающий на Малиновского, сорок пять, двадцать два. Ко мне позвонили в дверь милые молодые люди с автоматами и удостоверениями. Трезвый, клянусь как майор майору, вот только зол спросонья… Есть ли у вас в УОП старший лейтенант Клебанов в рыжеватой кожанке, и где он в данный момент находится? Видите ли, они хотят войти, а я запуган криминогенной обстановкой. Да не умничаю я, запуган. Может, мне тогда Ладыженскому позвонить? Есть? Камень с души…

Вообще-то преспокойно можно было и не пускать. Перебьются. Но когда имеешь дело с неким неизвестным уравнением, проще и выгоднее сразу его расшифровать, не добавляя иксов с прочими игреками…

– Вы – есть, – сказал Данил, снимая цепочку. – И поскольку люди мы законопослушные в любое время суток – прошу. Только не стреляйте в потолок, это лишнее.

Ребята были ученые, Данил оценил – не ломанулись в прихожую, как быки, но как-то исключительно ловко, грациозно даже, не мешая друг другу, просочились, окружили, один моментально прибрал со столика стволы, автоматчик прянул в угол, чтобы при нужде прошить оттуда все пространство парой-тройкой точных очередей, второй, сделав два изящных пируэта, оказался в комнате. И все равно Данил успел бы хорошо и качественно сыграть с ними в грубую игру «То не досточки, а косточки хрустят»…

Клебанов остановился перед ним. Молодой, не дотянул еще до тридцатника, узколицый, губы сжаты. Поморить голодом недельку, надеть буденовку – получится вылитый Мальчиш-Кибальчиш со всей своей юношеской преданностью идее. Не сказать, что неприятен на вид, но такие лица чаще всего бывают у идеалистов и фанатиков, а эта публика, несмотря на все свои положительные стороны, обладает и массой отрицательных. И когда ты им попадаешься на зубок, освободиться от них даже труднее, чем от откровенной сволочи, от идеалистов-то…

– Вы пистолетики-то назад положите, – сказал Данил, шумно почесав под мышкой. – У меня на них все документы выправлены, скажу по секрету.

– А взглянуть можно?

Все было сложено в черном кожаном футляре типа бумажника, лежал он тут же, на столике, оставалось только протянуть руку. Что Данил и сделал.

Мальчиш-Кибальчиш, что интересно, прежде всего схватился за паспорт. Беглым опытным взглядом сравнил фото со взлохмаченным оригиналом:

– Данила Петрович Черский…

– Ага. Но улица, на которой стоит ваше областное управление, названа, увы, не в мою честь. Географ Черский – однофамилец, хотя я не исключаю, что может оказаться седьмой водой на киселе. Некоторые источники гласят, что они с моим прадедом происходят из одних и тех же мест, а это позволяет надеяться…

– Чем трудитесь?

– Головой, – сказал Данил. – Вон там написано. Черное удостовереньице с красивой эмблемкой.

– А все же?

– Начальник службы безопасности АО «Интеркрайт».

– «Интеркрайт»… За бугор – лес с никелем, а оттуда – печеночки с колготками?

«Да ты, милый, с какого дерева слез?» – чуть не спросил Данил прямо, но промолчал. Хотя Мальчиш-Кибальчиш, бросивший свою реплику вполне серьезно, так и просился в анекдот из «ментовской» серии. Возможно ли, чтобы шантарский мент, офицер к тому же, путал фирму «Интеркрайт» с каким-нибудь коммерческим ларьком «Васька энд компани»? Или он так шутит?

– Это вы нас с кем-то путаете, – сказал Данил безмятежно. – Мы немножко посерьезнее будем…

– А до того где трудились?

Тот, что был без автомата, заинтересованно таращился на украшавшую стену увеличенную фотографию. Данил из любезности зажег свет и показал пальцем:

– Вот это – Брежнев. Это – Джимми Картер. Полковник Медведев. А вон тот, скромненький, – я в молодости.