На той неделе: купить сапоги, спасти страну, выйти замуж

Народу меньше, чем ночью. Стоит несколько палаток, тлеют костерки. Поодаль белеет большой навес с красным крестом — медицинский пункт. По слухам, скоро будет организован митинг.

Севка пытается выяснить подробности, но никто ничего не знает. Вроде в двенадцать часов, вроде у Манежной площади, точно не известно. Севка строго бросает мне: «Тебя не возьму, не просись», но держит при этом за руку, так что я пока молчу и не рыпаюсь.

В процессе выясняется, что Манежная площадь перекрыта, и митинг будет здесь. В двенадцать. Сейчас около девяти, так что есть пространство для маневров. Мы решаем пока сходить на разведку к Кремлю. Кто-то в толпе говорил, что туда недавно провезли арестованного Горбачева в закрытой машине, будут выводить его к народу.

Я в сомнении: не съездить ли мне пока домой — переодеться, как человек, или зайти к Тане, которая живет в десяти минутах ходьбы. Найдутся же у нее штаны и ботинки — очень уж плохо в юбке, на дурацких каблуках-шпильках бегать по брусчатке Красной площади, да и вообще. И ехать ли мне на работу? Потому что если ехать, то уже пора. Хотя не очень-то хочется.

Но больше всего мне не хочется отцепляться от Севки. Пока мы вместе, пусть только он попробует меня прогнать, а вот стоит мне куда-нибудь отлучиться... И где я его потом найду в этой толпе, даже если он не будет против. А он, известное дело, будет. Лучше останусь с Севкой, с ним не страшно, черт с этой юбкой с каблуками, не привыкать.

На каблуках — шпильки двенадцать сантиметров, самые высокие на свете — я хожу с восьмого класса. Каждый божий день. Кроме зимы, конечно, — это зависит не от меня, а от погоды и наличия сапог. С сапогами ведь как — какие удастся, такие и покупаешь. А вот туфли — это святое. Говорят, что сейчас самый писк моды — туфли под тапочки, совсем без каблука, но это для тех, кому с ногами не повезло. А у меня длинные красивые ноги, и высокие каблуки — ровно то, что нужно. Встречные мужики на улице шеи сворачивают, без всякой моды. Кто же знал, что революция случится...

Вопрос с юбкой решен, осталась работа. Не мудрствуя лукаво, я звоню туда из ближайшего автомата (надо же, революция революцией, а телефон работает), и Мария Владимировна, святая женщина, говорит, что справится без меня, и чтоб я, конечно, шла на митинг.

Теперь я как делегированная от Института чувствую себя окрепшей в своих правах и нагло заявляю Севке, что если он попытается меня прогнать, я пойду везде одна, и пусть всем будет хуже. Севка пожимает плечами, но я вижу, что он улыбается в своей бороде, а значит, наши победили.

Увы, победили мы пока среди себя, а снаружи все только начинается. Взявшись за руки, мы идем по Калининскому проспекту к Кремлю. Проспект там и тут перекрыт хилыми баррикадами, которые может с легкостью форсировать не то что танк, но и Севка на своих «Жигулях».

А вот Кремль окружен цепью БТРов. Или БМД, кто их там поймет. И между машинами, которые, на мой немилитаристский взгляд, больше всего похожи на танки, плотными рядами стоят солдаты. С автоматами в руках. Стоят они, впрочем, довольно смирно, агрессии пока не проявляют. Вокруг же солдат вьется толпа. Люди из толпы разговаривают с солдатиками, и те немногословно, но отвечают на различные вопросы.

Нет, оружие раздали без боекомплекта. Да, Горбачев вроде проезжал в Кремль. Время от времени вдоль оцепления пробегает кто-нибудь чином постарше, и тогда разговоры с солдатской стороны прекращаются. Толпа же, наоборот, оживляется, командиров пытаются остановить, взять за пуговицу, порасспросить как следует. Те не даются и огрызаются. Там и сям возникают подобные микростычки, все в движении, все бурлит.

Воодушевленная легализацией своего присутствия, я принимаю в этом бурлении живое участие. Пристаю к солдатикам, спрашиваю о том, о сем, не будут ли они по нам стрелять. Солдатики разговаривают со мной довольно охотно (интересно, в какой мере — из-за каблуков?), в одном месте на краю цепи мне даже предлагают залезть на танк, я радостно соглашаюсь и уже почти залезаю, но Севке моя активность не нравится, он снова хватает меня за руку, решительно сдергивает с танка и вытаскивает из толпы.

Мы возвращаемся к Белому дому. На Калининском уже пооткрывались магазины, офисы и кафе. Люди снуют туда-сюда как ни в чем не бывало, очереди видны сквозь витрины. Будто ничего не происходит. И тут же баррикады стоят, БТР через них продирается. Сплошной сюр.