На том стоим (СИ)

Эванс всегда была отвратительно вежлива.

Чтобы втянуть Медоуз в предпраздничные хлопоты, она попросила девушку развесить по дому алые вязаные гольфы.

— Магловские традиции, — многозначительно сказал Поттер, когда Сириус поинтересовался предназначением оных.

— Само собой, — откликнулся Блэк и, прислонившись к стене рядом с креслом Лунатика, стал наблюдать за тем, как Карадок и Гидеон нарезают волшебные фанты.

— Эй, Мародёры, у меня с собой контрабанда, — шепнул Фабиан. — Поглядите.

Сириус заинтересовано покосился на бутылку за спиной Пруэтта. Огденское. Возможно, хоть это поднимет настроение.

Ремус нахмурился.

— Сойдёт, — ухмыльнулся Блэк, проследив взглядом за свернувшей на кухню Медоуз. Обычно она была похожа на своенравного мальчишку и вне стен школы предпочитала удобные брюки любой юбке. Слишком порывистая, слишком скорая на эмоции. Сейчас в платье нежного сливового цвета её было не узнать. Но язык Сириуса знатно чесался, и Блэк не мог, в конце-то концов, оставить последнее слово за какой-то девицей!

— У Гида есть ещё две, — воодушевлённо продолжал Фабиан. — Стоят в углу в холле. Я наложил на них Дезиллюминационные чары, чтобы их не увидели раньше времени.

— Например, мистер Поттер, — серьёзно проговорил Люпин. Ремус всегда говорил серьёзно.

— Джим сказал, что его отец вот-вот уйдёт на ужин к соседям, — оправдался Фабиан.

Сириус не желал спорить.

— Куда это ты собрался? — с удивлением спросил Лунатик.

— Э-э… пойду-ка я на кухню. Проверю… бараньи ножки.

— Ага. У тебя сразу появляются странные неотложные нужды, — хохотнул Фабиан, — когда поблизости Доркас. День не удался, если вы не поругались.

— Чушь! — грубо проворчал Сириус. — Мне дела нет до этой девчонки!

— О да! Поэтому ты на неё и смотришь как на баранью ногу, — загоготал Пруэтт, оставив Блэка задыхаться от злости.

— Почему ты ничего не говоришь, Рем? — Сириус округлил глаза и с возмущением обратился к Лунатику.

— Ну, Фабиан озвучил почти слово в слово мои мысли по этому поводу, — слабо улыбнувшись, ответил Люпин. Подумать только! И это его друг!

— Ладно! Ты, как я погляжу, ещё не отошёл после «пушистой проблемы» и тебе мерещится всякое!

Из медной трубы граммофона полилась музыка.

Сириус оскорблённо хмыкнул, проследив за влюблённым по уши другом, закружившим Эванс в танце, тоскливо поглядел в сторону кухни и протопал на второй этаж, где уже несколько лет находилась и его просторная комната. Он жил в ней, когда гостил в этом доме. Внутри всегда было прибрано, все предметы лежали на определённых им местах. Как бы Блэку не хотелось, он никогда не считал коттедж Поттеров своим.

Сириус уселся на кровать и вытащил из-под матраса альбом, утащенный из особняка на Гриммо при последнем визите.

На первом этаже братья Пруэтты заразительно заголосили «Храни тебя Господь, весёлый гиппогриф». Их звонкие голоса отчётливо доходили сквозь пол. Значит, мистер Поттер ушёл.

Сириус уставился на затянутую в великолепную драконью кожу обложку альбома. На какое-то мгновение он перенёсся в другую часть Лондона и очутился в своей комнате. Тяжёлые бархатные шторы, махровое покрывало на кровати с резной спинкой, разбросанная на стульях одежда, оставленные на полу книги и журналы, торчащие отовсюду карточки от шоколадных лягушек и обалденные фотографии. Много-много снимков и плакатов с изображением мотоциклов и аппетитных полуголых девиц. На мгновение Блэк ощутил прилив мрачного удовольствия, представив безуспешные попытки матери и шипящего пенька с ушами содрать всю эту пёструю «красотищу» со стен, и рассмеялся, словно залаял.

Он и сам не мог объяснить, почему вспомнил это сегодня, когда рядом друзья. Только Питера не хватало для полного комплекта. Тот зачастил на задания Ордена. Совсем рехнулся — сам начал вызываться. Целую неделю проходил с задранным носом, ведь это он раскрыл планы Пожирателей смерти по захвату Мунго на Хэллоуин. «Ладно, Регулуса тоже не хватает, — с досадой признал Сириус, ведь врать самому себе — последнее дело, — отца и даже чуточку матери. Странно это: скучать по кошмарным рождественским ужинам Блэков. Особенно семейным в самом широком смысле этого слова, когда вся родня сидит за огромным расфуфыренным столом, а впоследствии считает эти дни худшими в году. Мда».

«Нет ничего важнее семьи», - одна из бестолковых заповедей Арктуруса Блэка.

От необходимости проанализировать свои странные желания, Сириус был избавлен появившейся в дверном проёме Доркас.

— Лили попросила меня повесить носки для подарков на втором этаже, — серьёзным тоном объяснила Медоуз, оглядевшись. — Но в этой комнате, кажется, нет камина.

— Нет, — весело сказал Сириус. — Только я. Хотя от подарка бы не отказался.

Блэк попытался незаметно засунуть альбом под подушку.

— Мне сделать вид, что я ничего не видела? — насмешливо спросила Доркас, изогнув брови.

Сириус глухо рассмеялся и демонстративно положил альбом на колени.

— Ничего предрассудительного я не делал. Никаких «Горячих ведьм-красоток».

— Тебя послушать, так ты лучше всех разбираешься в женской красоте.

Блэк бы с этим согласился, но тон Медоуз сочился едким сарказмом.