На торный путь

По возвращении казаков Миних двинулся к Днестру, чтобы переправиться через реку невдалеке от Хотина. Турки, опасаясь его перехода за Збруч, выставили сильный заслон, но фельдмаршал, желая пройти незамеченным, оставил весь обоз в лагере, а сам, взяв с собой двадцать тысяч отборного войска, пошёл вдоль реки. Сделав большой дневной переход, Миних вышел к Днестру, а затем, убедившись, что в округе нет ни одного неприятельского солдата, срочно навёл мосты, сумев тем же вечером перевести на другой берег артиллерию и пехоту.

Узнав, что Миних перешёл Днестр, турки оставили позицию у Збруча и пошли в сторону Хотина, путь от которого к лагерю русской армии перекрывали горы. Это позволило Миниху выслать во все стороны разведывательно-поисковые партии, и они, уйдя за Прут, привели оттуда пленных и большое количество скота. Однако тут случилось непредвиденное. Неожиданно пошли проливные дожди, и, поскольку так продолжалось не один день, обеспокоенный Миних велел проверить обстановку, сложившуюся на временных переправах.

Полковник Манштейн, ставший уже к тому времени адъютантом фельдмаршала, прискакал к Днестру и увидел, что вздувшаяся от дождей река сорвала наплавной мост и он, медленно разворачиваясь, сплывает вниз по течению, а оставшиеся на берегу понтонёры с руганью бегут следом. Помогла ли ругань, неясно, но сорванный мост верстой ниже удалось задержать, и понтонёры начали попытки вернуть его обратно. Когда спешно возвратившийся Манштейн доложил о случившемся, Миних, зная, что за рекой пока остаётся обоз, а также часть армии с осадными пушками, приказал ради бережения от демарша турок возвести перед фронтом лагеря редут.

Предосторжность была нелишней. Уже через день в виду лагеря появилось до десяти тысяч татар, а вместе с ними ещё тысяч пять янычар, которыми, как стало известно, командовал сам хотинский комендант Колчак-паша. Они пытались схватить фуражиров, однако прикрывавший их полк, став в каре, отбил нападение. Татары повторили атаку, но, будучи встречены гусарами, не выдержав стычки, бежали до самого Прута. При этом были взяты пленные, и, переговорив с ними, Манштейн доложил Миниху, что, по словам татар, в Хотин прибыл лучший военачальник султана Вели-паша.

Остававшиеся за рекой пушки наконец-то перевезли через Днестр, за ними подтянулся обоз, и мост разобрали. Теперь Миних мог продолжать поход и вскорости подошёл к Пруту. Сразу после переправы через него армия вступила в горы. Валашский перебежчик известил, что неприятель неизвестно почему очистил самое важное ущелье, в котором мог задержать всё войско. Однако армия благополучно прошла через него и, дождавшись отставших, расположилась лагерем на поросшей редким лесом местности, правым краем упираясь в Прут, а левым – в горы.

В течение дня турки малыми партиями беспокоили лагерь, но до серьёзных стычек дело не дошло. Впрочем, когда Колчак-паша пришёл во главе почти двадцатитысячного войска, турки пробовали атаковать, однако, остановленные пушечным огнём, отошли к дефилеям. Наутро русская армия выступила, оставив на месте небольшой отряд дожидаться подтягивающийся обоз. Выведя войска на равнину, Миних без боя занял турецкий лагерь и расположился в нём. На другой день Колчак-паша хотел взять реванш, произведя сильную атаку, но, не имея успеха, удалился.

Ежедневные стычки лёгких войск продолжались, однако были скоротечны и нерезультативны. Для большего береженья армия перешла в другой лагерь и там ожидала подхода артиллерии и обозов. Тем временем неприятель расставил караулы вокруг всей русской армии на расстоянии всего-то пятисот шагов и тем так сильно затруднил перемещения, что для перехода к обозу требовался сильный конвой. Генерал-майор Штокман пренебрёг этим и поплатился. Имея надобность прибыть к фельдмаршалу, он вообразил, что опасности нет, и выехал в сопровождении только двух казаков.

В первой же роще на него налетели турки, и, хотя генерал отчаянно отбивался, будучи раненым, принуждён был сдаться. Узнав об этом, фельдмаршал сильно досадовал, поскольку такого важного пленника турки в течение всей кампании захватили впервые, и это конечно же наносило урон престижу. Как только об этом стало известно, тотчас были сделаны попытки лихим кавалерийским налётом освободить допустившего оплошность генерала, но, как вскорости удалось выяснить, Вели-паша на радостях немедля приказал отправить Штокмана прямо в Хотин.

В это же время фельдмаршалу донесли, что турки заняли весьма выгодные позиции на высоте и окопались, явно намереваясь дать там сражение. Поскольку главные обозы уже прибыли на место, Миних, оставив для охраны двадцатитысячный отряд, выступил в поход и, пройдя ряд небольших дефилеев, привёл армию к турецкому лагерю. Посланный на рекогносцировку Манштейн внимательно осмотрел через подзорную трубу турецкие батареи и, обращаясь к своему спутнику, сожалеюще сказал:

– Да, фенрих, сейчас мы на расстоянии пушечного выстрела, и я бы очень хотел знать, что там дальше понастроил Вели-паша.