На третий раз повезет

Шон ухмыльнулся и поднял руку в приветствии – жалкая пародия на былое величие.

– Привет. Давненько не виделись.

– Интересно почему? – Тон Ника был сухим.

Шон колебался лишь секунду, затем улыбнулся еще шире.

– Да ладно, будет тебе! – сказал он как ни в чем не бывало и протянул руку.

Ник ответил на рукопожатие, хотя и неохотно. Шон обнял брата.

Ник никогда не любил телячьих нежностей. С годами это только усилилось. Он ничего не сказал, но по его лицу видно было, что он не в восторге от происходящего.

Шон отошел на шаг и посмотрел на брата:

– Если пришел за деньгами, так у меня нет.

– Я пришел не поэтому.

Шон ткнул Ника локтем. От этой фамильярности настроение Ника не улучшилось. Он явно не простил брата за прошлое.

– Эй, если сам хочешь подбросить деньжат, так я не откажусь.

Ник покачал головой.

Шон перекинулся на меня в надежде на более легкую добычу. К моему удивлению, оглядев меня с ног до головы, он снова заговорил с Ником:

– Отличная штучка.

Я ощетинилась, а Нику в позвоночник точно лом вставили.

– Ты, может быть, помнишь Филиппу Коксуэлл?

– Ничего себе! Так ты Филиппа Коксуэлл? – Шон присвистнул. – Мать честная, ты сильно изменилась! – Он подмигнул. – Захочешь покувыркаться, детка, только позвони.

Ник снова положил руку на мою талию, но я сама умею за себя постоять. Кроме того, я просто не могла держать рот на замке.

– А ты считаешь, что у тебя получится?

Шон покраснел и бросил на Ника воинственный взгляд.

– Так, чего тебе надо? Ты, конечно, порадовал меня визитом, но дальше-то что?

– Надо поговорить. И желательно не в коридоре. – Шон задумался, но все же попятился в квартиру и махнул рукой, чтоб мы проходили.

– Пиво будете? Джози! Сгоняй-ка до магазина на углу, купи нам шесть банок: гости пришли.

Из ванной вышла маленькая темноволосая женщина, изящная и красивая. Она ошалело посмотрела на Шона:

– Мне же на работу идти.

На ней были белая блузка и темные брюки, какие обычно носят официантки. Крепкие черные ботинки подтверждали мои догадки. Учитывая ее внешность, можно было предположить, что она получает неплохие чаевые.

– Вот и поторопись, чтобы не опаздывать. – Сам за пивом Шон, видимо, сходить не мог. Он проводил нас в гостиную.

Кто эта женщина? Она что, слуга ему? Я переживала за нее. Но Джози, не долго думая, ответила:

– У меня нет денег. – Судя по всему, она даже не обиделась на Шона.

Тот выругался под нос, достал потертый бумажник, вытащил десять долларов и швырнул Джози под ноги. Она подобрала деньги, словно послушная собачонка, и побежала за пивом.

Мне стало тошно от увиденного.

Шон жестом предложил сесть на диван, застланный пледом.

– Чувствуйте себя как дома.

Кресло напротив дивана, очевидно, было его троном, и сидеть в нем мог только он. Шон сел в него и откинулся на спинку, а я в это время оглядывалась по сторонам.

Квартирка была чистенькой, хотя и довольно убогой. На кухне стояли стопкой опустошенные контейнеры из-под еды. Судя по названиям, Шон не был гурманом и к тому же выпивал.

Ник молчал, и улыбка Шона медленно сползла с лица.

– Ты небось первым делом к Люсии заглянул?

– Я не разговаривал с Люсией пятнадцать лет. – Удивительно было видеть теперь, как мало общего у двух братьев. Я заметила это еще той памятной ночью, но сейчас разница стала очевиднее. Если раньше они походили друг на друга внешне как две капли воды, отчего их часто путали – что и спасло Шона от тюрьмы, – то сейчас это были два абсолютно разных человека. Они, должно быть, до сих пор были одного роста, хотя Шон казался ниже и уж точно объемнее. Манеры же у них настолько различались, что не спутаешь. Ник молчал и мало двигался, а его брат, напротив, все время жестикулировал и болтал, болтал без умолку.

– Как она? – спросил Ник. Шон пожал плечами и отвернулся.

– Мы крупно повздорили. Старая карга заявила, что я порочу светлую память папаши. – Он проверил открытые банки из-под пива, что стояли на столе перед ним.

Я испугалась, что он найдет недопитые и предложит нам.

– Ты всегда напоминал ей о нем. – Шон фыркнул:

– Как меня это раздражало! Она все время преследовала меня. А после того как ты уехал, стало только хуже. Видно, она решила, что раз ее любимчика нет, то надо добить меня своими нравоучениями.

Ник покачал головой:

– Нет, братишка, это ты всегда был ее любимчиком.

– Нуда, поэтому она испортила мне жизнь.

На лице Ника промелькнули эмоции. Для меня это было неожиданностью.

– Испортила тебе жизнь? Это как же она испортила ее? Тем, что приютила тебя и воспитала? – спросила я. – У тебя была комната в одном из самых больших домов в Розмаунте, не говоря уж о стабильности, которой не каждая семья может похвастать. Просто сердце кровью обливается.

Шон с яростью посмотрел на меня: