На тревожных перекрестках - Записки чекиста

- Совершенно случайно обнаружили,- ответил тот.- Пробирались через кусты, вдруг неподалеку от приемочной площадки услышали шум: подползли, видим эсэсовцы укладывают в машины трупы своих солдат. Мы сделали большой крюк и вышли на поляну, там встретили старика, который пришел в лес за вениками. Он нам и рассказал, что в Валентинове полно немцев. "А много убитых?" - спросили мы. "Много",- ответил старик. Каратели хвалились, что 100 партизан уничтожили. Население посмеивалось: почему же мертвых карателей навалом, а партизанских трупов нет? Тогда гитлеровцы пустили слух, будто одна немецкая часть наскочила на другую и, приняв их за партизан, открыла огонь, а партизан никаких вовсе и не было.

Все усмехнулись. Леоненко продолжал:

- Возвращаясь, мы обнаружили на траве кровавый след и медленно пошли по нему, полагая, что наткнемся на раненого немца. И вот возле берега увидели в кустах лежащего человека. Сначала думали, что это мертвый, но он застонал... Когда перевернули его, узнали повара. Окровавленное плечо перевязано разорванной рубашкой. Он попытался было схватить автомат, но до того ослаб, что не смог его поднять. Бойцы принесли воды, напоили раненого, обмыли ему лицо. Открыв глаза, Володя узнал нас. "Товарищи, не оставьте меня",- чуть слышно прошептал он и опять погрузился в забытье...

Заботливый Лаврик всю ночь не отходил от Володи.

К утру он почувствовал себя лучше и слабым голосом рассказал, что произошло.

После того как партизаны всех трех отрядов начали бой, помощники повара взяли винтовки и убежали на линию обороны. Володя остался один у закипающего борща. Внезапно кусты зашелестели, партизан отскочил в сторону и залег. На поляну выбралось шесть немцев. Володя выпустил очередь из автомата. Трое сразу свалились, остальные залегли. Володя дал еще две очереди, как вдруг почувствовал боль в плече. Собрав силы, он ножом разрезал рубашку, с трудом перевязал себя и потерял сознание. Когда очнулся, было уже темно. Цепляясь за траву и кусты, он пополз к реке. В горле пересохло, сильно хотелось пить, невыносимо болело плечо. Немного передохнув, Володя еле поднялся на ноги и, волоча автомат, пошел. Партизана мучила жажда, и он, не дойдя до берега, опять потерял сознание. Там его и нашли разведчики.

Вечером собрали военный совет. Сидели без костра.

- Долго здесь оставаться мы не можем,- начал я.- Наша стоянка в кольце вражеских гарнизонов. Оккупанты подтянут свежие силы и уничтожат нас.

- Все верно, но как мы пойдем? У нас раненые. Как только углубимся в болота - постреляют нас, как куропаток,- угрюмо проговорил Долганов.

- Что же ты советуешь? - спросил Воронянский.

- Утром хорошо разведать местность, найти у неприятеля слабое место и с боем прорваться из окружения.

Предложение было характерным в устах напористого, отчаянного лейтенанта.

- На прорыв пойдем после полудня,- сказал я товарищам.- В это время каратели готовятся к ночным нарядам и сидят по домам.

Действия противника не смогли помешать осуществлению наших планов.

Из деревни Янушковичи прибыли разведчики и сообщили, что в лес вошло более 200 эсэсовцев. Еще раньше мы с Долгановым и Воронянским условились, что после прорыва из блокированного района отряды разделятся: они пойдут в Бегомльский район, а наш и делегаты - в Смолевичский, чтобы находиться как можно ближе к столице Белоруссии, не привлекая внимания оккупантов многочисленностью.

Каратели приближались. Мины рвались вблизи нас. Улучив удобный момент, отряд Воронянского внезапно ударил по врагу и сразу же отошел. На месте бывшей нашей стоянки стрельба все усиливалась. Через некоторое время до нас долетели громкие крики: это противник атаковал пустой лагерь.

- Вперед! - скомандовал я, и два отряда, наш и "Мститель", двинулись на север, а "Борьба" остался прикрывать отход. Мы проскользнули между двумя подразделениями карателей.

- Деревня Трубачи осталась в стороне. Давайте дойдем до деревни Михайловичи и сделаем привал. И там же после отдыха расстанемся,- сказал я не без грусти друзьям-командирам.

И когда пришла пора прощаться, мы долго и проникновенно жали друг другу руки и обменивались короткими репликами:

- Ни пуха, ни пера!..

- До скорой встречи!..

Карл Добрицгофер поднял сжатый кулак, вытянулся во весь свой огромный рост и трижды повторил:

- Рот фронт!..

Как позже выяснилось, фашисты в этой блокировке потеряли более 120 солдат и офицеров убитыми и ранеными. Так закончился бой с эсэсовцами, навязанный нам 15-16 июля 1942 года.

Он типичен для партизанских оборонительных сражений как по тактическим приемам, так и по результатам. Оккупанты превосходили нас численностью во много раз. Отсюда следовало, что обычный фронтовой бой нам невыгоден, и мы воевали не количеством, а использовали свои преимущества: подвижность, стремительный маневр, лучшее знание местности, тесную связь с населением, отлично поставленную разведывательную службу. Одним словом, мы вели нормальную партизанскую войну.