На тревожных перекрестках - Записки чекиста

Я незаметно покинул шумную поляну и заглянул в палатку к раненым. Иван Розум, которого ранили еще летом и который сначала отлеживался в отряде Сацункевича, все еще болел, его надо было эвакуировать в наш тыл, ждали посадки самолета.

Метался в жару Константин Сухов, Лаврик сидел возле него, не отходя.

- Как ребята? - спросил я его.

- Все так же. Тяжелые ребята.

- Транспортабельны?

- Если надо, то что поделаешь.

- Надо, Иван Семенович. Ночью уходим в Гресские леса. От греха подальше. А там и зазимуем.

- Я готов, товарищ майор,- привычно со вздохом отрапортовал лесной доктор.

Когда на побелевшую землю упала темнота, отряд был поднят в поход. Первыми вышли автоматчики Усольцева, за ними остальные. В центре колонны ехали двое саней. В одних везли раненых, в другие уложили обе радиостанции.

Переход был тяжелым, продолжался восемь суток. В Пуховичском районе мы повстречались со Второй Минской бригадой. Комбриг С. Н. Иванов рассказал, что и в этих местах прошли каратели, но партизаны ускользнули почти без потерь. Обозленные неудачей, фашисты сожгли деревни Липск и Горелец. Наш отряд был вымотан походом, и комбриг посоветовал переночевать в деревне Ямное, на западном берегу реки Птичь. Но нам хотелось до вечера пройти еще сколько возможно, поэтому от привала мы отказались. К вечеру подошли к лесной деревушке Борцы. Разведка донесла, что фашистов в ней нет, название всем пришлось по душе, и мы решили здесь остановиться.

В Борцах меня познакомили с председателем сельсовета коммунистом Иосифом Иосифовичем Коско... Уцелел он благодаря глухой местности и тому, что среди жителей не оказалось немецких осведомителей. Приняли нас в деревне от всей души, предлагали остаться на всю зиму. Но мы не имели права подводить под репрессии мирное население в случае нового налета карателей и решили обосноваться в лесу.

Утром на поиски подходящего места для лагеря отправились Луньков, Меньшиков и Усольцев с автоматчиками. Сопровождал их Коско, хорошо знавший окрестности. К исходу дня они вернулись и доложили, что задание выполнено.

- Какое место нашли! - восторгался Иосиф Иосифович.- Лучшего в наших краях нет! Прежде там был питомник князя Радзивилла, кругом корабельная сосна, мачтовый лес, еловые заросли. Родник там так и называется: Княжий ключ.

Председатель сельсовета ушел вместе с отрядом в лес и участвовал в строительстве зимнего лагеря. Хотя нас было около 200 человек, землянки решили выкопать на 300 - мало ли что будет. Земля не успела промерзнуть, и работа спорилась. Жилую землянку делали на взвод, с запасным выходом. На сосновые нары стелили сено и покрывали парашютной тканью. Маленькие землянки соорудили для госпиталя, парикмахерской, бани, кухни, девушек, штаба, радистов и командиров. Территорию лагеря обнесли траншеями и местами заминировали подходы. Но даже там, где минных полей не было, поставили деревянные таблички с надписью "Осторожно, мины!" Эта маленькая военная хитрость в дальнейшем сослужила нам добрую службу.

Пока шло строительство, командование отряда позаботилось о разведке прилегающей местности. Лейтенанты Любимов и Ларченко, сержанты Малев и Назаров, а с ними и Валя Васильева побывали во всех окрестных населенных пунктах и выяснили следующее. В селе Шищицы, стоящем на перекрестке шоссейных дорог в 14 километрах от нашей базы, находится немецкий гарнизон численностью в 250 солдат и офицеров с двумя 76-миллиметровыми пушками. В деревнях к северо-западу, Буда Гресская и Белая Лужа, тоже стоят гарнизоны по 90 фашистов. А в местечке Шацк, в 15 километрах на север, расквартирован карательный отряд в 300 человек.

Командиры этим известиям, конечно, не обрадовались, но что делать. Мы привыкли жить среди вражеских гарнизонов. Следовало лишь сделать нашу разведку более мобильной, чтобы не прозевать внезапных маневров неприятеля.

- Конный взвод! - воскликнул Дмитрий Меньшиков.

- Верно! - одобрили комиссар, Кусков и Луньков.

Я вызвал в штабную землянку председателя сельсовета Коско и завел с ним разговор о лошадях. Он посоветовал отобрать коней у семей полицейских, которые все у него были на учете. Мы так и сделали, и в течение недели 20 разведчиков стали верховыми. Валя Васильева тоже обзавелась лошадкой, и Меньшикову пришлось зачислить ее в конную разведку. Командиром взвода я назначил лейтенанта Николая Андреевича Ларченко.

Иосиф Иосифович Коско сконструировал для лагеря жестяные печки. Мы поставили их в землянках, затопили, и жизнь показалась нам прекрасной. За все эти заслуги я предложил штабу назначить Коско завхозом отряда. Все со мной согласились, а в помощники ему выдвинули Николая Вербицкого, тоже местного жителя, принятого в строй несколько раньше, и весьма хозяйственного человека. Луньков тут же сел писать приказ.