На тревожных перекрестках - Записки чекиста

Еще не закончились наши жилищные хлопоты, а штаб уже наметил объекты для ударов. Западнее нас проходила шоссейная дорога Минск - Слуцк, северо-восточнее - железнодорожная линия Минск - Бобруйск. На них и решено было организовать серию диверсий. И опять все бойцы, прослышав о готовящихся операциях, побросали топоры, лопаты, сбежались к штабной землянке.

- Меня возьмите, товарищ майор!

- Я пойду!

- Запишите меня!

Посоветовавшись с командирами, комиссаром и парторгом, я назначил на первую зимнюю диверсию группу во главе с молодым кандидатом в члены партии Иваном Любимовым. Лейтенант поблагодарил нас и, отправляясь на задание, заверил:

- Ждите меня с победой!

Зимняя карательная экспедиция

Эхо Сталинградской битвы. -Замполит Гром.- Эсэсовцы блокируют зону.- Рывок из огненного кольца. - Ложная тревога. - Путь в Полесье

Ноябрь 1942 года ознаменовался окружением под Сталинградом 6-й армии фельдмаршала Паулюса. Наши радисты, если отряд не был в пути, ежедневно принимали сводки Совинформбюро, но таких значительных сообщений им давно не приходилось слышать. Они позвали в свою землянку меня, Морозкина, Кускова и Кухаренка. Сводку передавали вновь и вновь; и я распорядился записать ее, чтобы потом размножить на машинке.

Вскоре весь лагерь шумел и бурлил. Стрекотала пишущая машинка, выдавая новые и новые копии замечательной сводки. Георгий Семенович Морозкин разослал гонцов во все окружающие деревни, не занятые оккупантами, и прежде всего направил вдохновляющие известия из Москвы нашим лесным соседям - отрядам имени Фрунзе, имени Калинина и имени Чапаева, не имевшим раций в те времена.

Первый из этих отрядов, которым командовал Иван Васильевич Арестович, находился в 10 километрах от нашей базы, в лесу Жилин Брод. Два других из состава Второй Минской бригады, возглавляемые Леонидом Иосифовичем Сорокой и Хачиком Агаджановичем Мотевосяном, дислоцировались в Пуховичском районе, на восточном берегу реки Птичь. На следующий день Сорока и Мотевосян приехали к нам в лагерь, внимательно осмотрели наши капитальные сооружения, помылись в бане, зашли в парикмахерскую, где работала молоденькая партизанка Надя Петруть, и остались в восторге.

- Ну и Градов! - говорили они.- Умеет наладить быт. Что значит московская закалка!

- А вы чем хуже? - спросил я.- Топоры есть, лопаты есть - стройтесь! Хватит по деревням гостить, в лесу-то веселей. И безопасней, между прочим.

- Ты прав, майор,- сказал Сорока.- Лесной лагерь удобней со всех точек зрения.

- Перебираемся? - предложил Мотевосян.- Ты как смотришь, Леонид?

- Непременно! - воскликнул розовый, лоснящийся после бани и парикмахерской Сорока.- Инженерами поможешь, майор?

- Сколько угодно! - пообещал я.

Тогда же нашли для отрядов имени Калинина и имени Чапаева отличное место в 2 километрах от нашего лагеря, и партизаны перебрались к нам поближе.

Из первого зимнего похода вернулась группа лейтенанта Любимова. Неподалеку от глухой деревушки Скрыль она взорвала эшелон с живой силой противника. Я поздравил партизан с успехом, объявил всей группе благодарность и сказал, что теперь, когда Красная Армия перешла в наступление в междуречье Волги и Дона, когда под Сталинградом окружены десятки вражеских дивизий, наша задача усилить помощь фронту, наносить как можно больше ударов по коммуникациям фашистов.

Командование отряда отправило несколько диверсионных групп на железную дорогу Минск - Талька и на шоссе Минск - Слуцк. 20 бойцов были посланы отбить у оккупантов стадо, пригнанное для гарнизона села Белая Лужа. Все операции прошли безупречно. Правда, у Белой Лужи не обошлось без стычки с гитлеровской охраной, во время которой смертью храбрых пал боец Михаил Витко. Товарищи на руках принесли его тело в лагерь, и он был похоронен на пригорке возле Княжьего ключа.

Первая могила у нового лагеря и последняя в 1942 году.

Новогодний праздник мы отметили взрывом на шоссейной дороге. Группа младшего лейтенанта Николая Ларченко вернулась после диверсии с трофеями немецкими автоматами, документами и несколькими случайно уцелевшими в налете бутылками вина из фашистского грузовика. Вино пригодилось для встречи Нового года, а оружие спустя некоторое время пошло в дело.