На троих (СИ)

Жарким заинтересованным взглядом он будто поглаживал и доставлял настолько трепетные ощущения, что мое прыгающее от волнения сердце, заныло, напоминая про мою слабость, хрупкость и женственность. С Рамилем все эти качества сразу становятся особо ощутимыми, потому что он — потрясающий мужчина.

— Я так рада, что у вас все получилось с Тагиром, — выдавила я и от переживаний почувствовала снова прилив плаксивости.

Рамиль расспрашивал меня, задавая стандартные вопросы, а потом мы подошли к самому пикантному.

— Почему ты уехала из Нью-Йорка, и сколько еще будешь в Мидлтауне? –

Я замолчала.

К чему слова, когда можно показать и все станет на свои места?

Молча встала и отошла от ноутбука. Взгляд Рамиля застыл. Он был поражен и первые секунды не знал, что и сказать. В его теплых серых глазах, излучающих ласку, резко что-то изменилось. Стало холодным, отчужденным.

Я смущенно опустила глаза и села.

Не зря ли это сделала? Но молчать и придумывать небылицы не хотелось. Я не врала Тагиру, почему же Рамиль должен быть обманут?

— Давид, — аналогично разговору с прошлым мужчиной произнесла я.

— Он знает? — Рамиль потер подбородок и остановился взглядом на моих губах.

— Нет. Я поэтому и уехала. Сказал, что тогда убьет, если узнает, — наш разговор начинал напоминать болталку между двумя подружками, и я поспешила сменить тему — А ты вернешься в Нью-Йорк?

Рамиль пожал плечами. И после этого диалог стал словно резиновый. Я чувствовала его разочарование. Он подумал, что я поступила беспечно и теперь заслуженно «пожинаю» плоды собственной глупости.

Радость быстро схлынула, и я вновь вернулась к мыслям о не радужном будущем.

В прошествии нескольких дней мне позвонила Ненси и громогласно возмущаясь, рассказала, что будет большая конференция, в которой должны участвовать все дизайнеры и работники нашего агентства.

— Это получается мне ехать в Нью-Йорк почти за двести миль, чтобы отсидеть пару часов? — тоскливо произнесла я и вздохнула.

Долгая дорога в пару часов не угнетала. Настроение портило обстоятельство, которое я не могу изменить. Придется вернуться на сутки в свою квартиру, где остались мои сладкие воспоминания.

И какого черта, секс был именно на моей территории?

Было бы не так больно приехать в пустую одинокую комнату и понять, что самому желанному мужчине в мире я безразлична. Он исчез из моей жизни, а я-то дура, рванула в тихий городок от него скрыться! Можно было и не прибегать к ухищрениям. Все равно Давиду наплевать, где я и что со мной происходит.

— Я приеду, Ненси, не переживай. Проветрюсь немного, мне не помешает, — успокоила подругу и пошла, собирать небольшой чемоданчик в дорогу.

Ехать решила вечером, после того как приготовлю Коди ужин. Я подумала, что терзания-воспоминания перенесу легче, если приеду к ночи. Высплюсь, с утра на конференцию и оттуда снова в Милдтаун.

Побродив по квартире, я дала себе ровно полчаса пореветь, вспомнив все детали, пережить заново все острые ощущенья, что происходили здесь.

Потом — забыть и вычеркнуть его харизматичное имя из памяти.

Что же силы воли во мне нет?! Или я собираюсь ставить во главу угла бесконечные страдания, рискуя здоровьем моей крошки?

Ну уж нет!

Завибрировал телефон, и я удивленно посмотрела на экран.

Ненси.

— Чего это ты так поздно? — произнесла я.

— Узнать, как доехала будущая мамочка — деловито проговорила подруга и задала очевидный вопрос — Дома уже?

— Хорошо, — ответила я — Давай завтра поговорим при встрече, я спать собираюсь, глаза закрываются…

Ненси покорно согласилась и попрощавшись положила трубку.

Но мой желанный сон был грубо прерван бесцеремонным и громким стуком в дверь.

Глава 42

Давид. Тагир.

Открытие еще одного филиала в Северной Дакоте отнимало уйму времени.

Первый месяц после решения расстаться с ненормальной гордой девчонкой Давиду дался легко. В конце концов, он получил что хотел, а эти двое тупых недоносков — Тагир и Рамиль остались в полной заднице.

Давид торжествовал и праздновал свой внутренний триумф. Все хотели залезть поскорее на Лану, а трахнул ее только он. Все остальные ласки, которые насмешили бы даже подростков, не считались. Отчасти они были ради раззадоривания первобытного желания и пробуждения самых острых впечатлений и ощущений.

Это было похоже на смакование перед основным блюдом, обжигающего аперитива. Если бы секс случился у них всех, вчетвером, стало ли это поводом проявления собственнической натуры или Давиду было бы наплевать?

Наверное, он бы выбрал стать самым главным, а потом любовался бы на то, как глуповатый Тагир или скромняжечка-Рамиль гладили ее жаркое от истомы тело и пытались доставить похожее наслаждение. Давид самодовольно верил, что Лана желала только его, а эти двое придурков — маленьким бонусом для ее самолюбия и повышения самооценки.

По лицу олигарха блуждала циничная ухмылка от тщеславных размышлений.