На тропе Луны

– Отправь за ними Юшку или Ешку. Украсим меня цветами!

– А что? Это авангард, это я понимаю, – одобрила фея и дала подчиненным ценные указания.

Через пару минут комната превратилась в оранжерею. За цветами летала Юшка, и, видимо, денег ей дали немало, а чувство меры отказало.

Охапка лилий белых, охапка красных, розы примерно десятка видов, маргаритки, пионы, орхидеи и поди разбери, что еще.

– Нам понадобятся розы, вот эти, мелкие. – И-ин первая пришла в себя от шока.

Ешка сердито покрутила пальцем у виска, запустила в Юшку расческой и присоединилась к И-ин. Вскоре линия декольте от правого плеча до левой подмышки спереди и сзади украсилась золотисто-оранжевыми розами и кремовым лилейником – как будто на плечо Карине упала диковинно цветущая ветка.

– Я остановила процессы в этих цветах, – застенчиво сообщила Ю-юн. – Если захочешь, после бала поставишь их в воду, и они проживут еще долго. Ты знаешь… это магия фей, но твоя бабушка Алессандра умела делать подобное средствами ритуалистов…

– Не отвлекайся! – перебила Юшку И-ин. – Это общеизвестный факт, юная госпожа, – добавила она, обращаясь к Карине, – если угодно, я принесу тебе книгу об истории ритуалистики. Но потом, сейчас у нас другие дела.

С волосами решили не мудрить – завязали тугой узел на затылке и украсили его цветами. Из центра узла выпустили длинную вьющуюся прядь. Она падала на спину и гораздо ниже талии. Мелкие локоны вздрагивали, подпрыгивали пружинками, переливались, как живые, всеми оттенками красно-оранжевого, красиво контрастируя с платьем.

Карина была совершенно готова – она сидела на столе, грызла яблоко и ждала только туфель, которые И-ин искала в сундуке (купила вместе с шелком на платье, хитрюга), до бала оставалось еще полчаса. От плохого настроения не осталось и следа. И-ин немного ошиблась, осознать себя самой красивой – не половина, это процентов семьдесят от праздничного веселья.

– Знаете, феечки, – с чувством выговорила Карина, – танцы – это не главное. Но я с удовольствием собралась бы еще на пару-тройку балов…

И тут в дверь постучали. Кого могло принести? Вариантов немного – или Эррен пришла посмотреть на племянницу и показать свое платье, или Митька уже здесь вместе с Ангелией Витольдовной. То есть знаккером Заккараус, здесь их замудреную фамилию сокращали именно таким образом. Игнорируя Ишкино «Куда босиком?!», Карина спрыгнула со стола, кинулась к двери (каменный пол обжигал босые пятки холодом) и распахнула ее.

Мрачный, как туча, Митька топтался за дверью. В пиджаке, напоминающем то ли мундир, то ли байкерскую куртку, с необычной стильной прической, он опять перестал быть привычным Митькой. Снова выглядел взрослым – и едва знакомым. Но и незнакомость, и взрослость соскочили с него в одно мгновение, как только он увидел Карину. Он растерялся на секунду, а потом засмеялся, и словно вернулся прежний Митька, с которым можно лазать в окна, есть пироги в кафе и носиться по лесу в волчьей шкуре.

– Вот это да-а-а, – выдавил он, вновь обретая способность говорить. – Ты такая красивая!

– Какие сложные предложения, – хихикнула Карина. Ощущение было странным – казалось, она могла сколь угодно долго продержать его в состоянии легкого ступора, надо было только не отрывать взгляда от его серых глаз. – Однако чем обязана визиту?

Светские слова, пусть и с насмешечкой, так легко слетели с губ вместо обычного «чего надо». Вот что делает платье… и грядущее четырнадцатилетие вкупе с увеличившимся обхватом бюста, наверное.

– Ничему… То есть моему… то есть… вот. – И Митька протянул ей шарик-«талисман».

– Ой, ты не потерял? Я свой тоже с собой таскаю.

– И правильно. Только куда ты его денешь в таком платье? Ни карманов, ничего…

– Смотри и учись!

Карина вернула Митьке его талисман, отыскала в сумке свой.

Ей давно не давал покоя жест, которым Диймар извлекал из небытия свой боевой шест. Теперь она знала, что некоторые предметы можно переносить в глубине собственных рук, ног, да хоть ушей – лишь бы глубина была достаточной. И под большим пальцем Карининой правой руки нашлась прекрасная «глубинная норка» в самый раз для шарика.

Туда она и закатила талисман.

– Круть, – одобрил Митька, – не зря ты и тут отличница.

– Угу, отличница. Жалко только, что-то вроде второклашки…

– Наверстаешь… Зато красивая…

Может, ей всегда в таких платьях ходить? Теперь Кларина и даже Люськина любовь к нарядам стала ей более понятна. Так из каждого встречного-поперечного мужчины можно слепить много полезных в обиходе предметов. Вот хотя бы из Митьки, который в обычной ситуации отнюдь не из пластилина.

– Ты только ради талисмана пришел? Я из-за тебя уже ноги почти отморозила.

И притворилась, что сейчас смотается в глубину комнаты. Но Митька не дал ей этого сделать.

– Не могу же я позволить даме морозить из-за меня ноги.

С этими словами он легко сгреб ее в охапку и понес в комнату на ковер. Карина охнула и обхватила его за шею. «Уронит сейчас, идиот несчастный», – подумала она, хотя прекрасно знала, что уж кто-кто, а Митька не уронит.