На трудных дорогах войны. В борьбе за Севастополь и Кавказ

По решению Ставки от 14 августа в Крыму развертывалась отдельная 51-я армия. В нее включались 9-й корпус и отдельные дивизии. Всего насчитывалось семь стрелковых и три кавалерийские, часть из которых только формировались и доукомплектовывались. Командующим армией был назначен генерал-полковник Ф.И. Кузнецов, человек с боевым опытом, его заместителем – генерал П.И. Батов, а командиром 9-го корпуса – генерал И.Ф. Дашичев. Командарм Кузнецов, прибыв 18 августа в Симферополь и ознакомившись с обстановкой, выразил неудовлетворенность разбросанностью дивизий по всему Крыму и побережью в ожидании мифических десантов. Он не согласился с дислокацией крымских войск, произведенной генералом Батовым. Командарм энергично взялся за исправление ошибок предшественников. Первым боевым приказом его было снять несколько боеспособных дивизий с противодесантной обороны побережья и полуострова и выдвинуть их на более угрожаемое северное направление. Две дивизии были направлены к Сивашу оборону южного берега залива возглавил командир 9-го корпус генерал Дашичев, одну дивизию поставили на Перекоп. Позже на Перекоп будут подтянуты лучшие части и здесь будет создана оперативная группа войск под командованием генерала Батова. В приказе командарма говорилось, что задача 51-й армии – не допустить противника на Крымский полуостров с суши, моря и воздуха.

Копия приказа сразу же пошла телеграфом в Генштаб. Командарм, обеспокоенный северным, сухопутным направлением, выдвинул туда три лучшие дивизии. Не оставил он без внимания морское и воздушное направления – это вытекало из директивы Ставки от 14 августа: оборонять с суши, моря и воздуха.

21 августа, когда нами уже был сдан Херсон и наши войска переправлялись через Днепр, в 51-й армии была получена телеграмма из Генштаба, в которой запрашивалось: целесообразно ли снимать на Перекоп 156 сд с Керченского полуострова и 106 сд с Евпаторийского сектора? Это была реакция на приказ Кузнецова о выдвижении войск на наиболее угрожаемое направление. Видно, считалось, что противник угрожает больше Керчи с воздуха, а Евпатории с моря, нежели Перекопу с суши, хотя войска противника окажутся здесь через три недели. Возможно, стремительные действия командарма вызвали в Генштабе недоумение, и Кузнецов был приглашен к аппарату. Ему сказали, что не совсем понятна сложная перегруппировка войск в связи с организацией обороны Перекопа и вызывает беспокойство ослабление обороны крымского побережья. Спросили: кем оно сейчас обороняется? Такой вопрос вполне понятен – он вытекал из директивы Ставки от 14 августа, в которой предписывалось оборонять Крым с суши, моря и воздуха. Командарм резонно ответил, что до тех пор пока Черноморский флот не потерял своего положения на море, противник внезапно появиться на побережье не сможет.

Командующий флотом Октябрьский, оперативно подчиненный Кузнецову в части обороны Крыма, был посвящен в эти перипетии. Беседуя с нами на приеме, он одобрительно отозвался о разумных действиях командарма по укреплению Перекопа войсками. Октябрьский в заключение сказал: надо только сожалеть, что командарм не пошел дальше, не усилил перекопское направление, что, кстати, в интересах флота, ибо оттуда ему шла угроза. Он ограничился выдвижением туда только одной дивизии, что было недостаточным, так как только для оборудования полевых укреплений на Перекопском валу требовалось две дивизии, а если принять во внимание необходимость создания еще промежуточных рубежей и ишуньских позиций, то туда следовало послать и третью дивизию. Но действия Кузнецова объяснимы.

И тогда, и в последующем на поведение командарма сильное влияние оказывали сомнения, высказанные ему свыше по поводу его перегруппировки войск в интересах сухопутного направления, и обилие угрожающей развединформации о десантах, приходившей по линии армии и по линии флота. Из полученной в начале сентября штабом флота развединформации явствовало, что в районе Николаева сосредоточиваются самолеты противника для авиадесанта в Крым, а в Болгарии замечено скопление транспортов и барж для морского десанта. Эта информация стала достоянием штаба 51-й армии. Там к ней не могли не прислушаться.

Если бы такая развединформация была многократно перепроверена авиаразведкой с аэрофотографированием, она не подтвердилась бы, и ее не пришлось бы спускать в низы, она ведь вызывала волнение в умах исполнителей и настраивала их усилия против воздушных и морских десантов, подталкивала их на ложный путь.