На трудных дорогах войны. В борьбе за Севастополь и Кавказ

Не все гладко проходило у нас с вводом кораблей в порт, особенно с линкором. Было и касание грунта на бровке канала, были и опрометчивые, неграмотные, нервозные действия командира линкора, давшего ход своими машинами, что привело к гибели буксира и его замечательного командира лейтенанта В.И. Голикова. Командование базы опротестовало перед командующим эскадрой бездумные действия командира линкора и потребовало, чтобы командиры кораблей эскадры при буксировке полностью полагались на искусство буксировщиков, хорошо изучивших инерцию и поворотливость линкора

Однажды линкор вернулся из Севастополя с топливом на исходе в жестокий 11-балльный шторм от северо-запада. Волнолом порта весь скрывался под волной. Нечего было и думать о вводе линкора в гавань. Линкор больше не мог находиться на ходу в море – топлива осталось только для поддержки пара в двух котлах для работы вспомогательных механизмов, обслуживающих внутрикорабельные надобности: освещение, отопление, приготовление пищи, обеспечение живучести корабля и т. п. И корабль стал на якорь на внешнем рейде, недалеко у головы волнолома. Но якорь пополз, и линкор начал приближаться к волнолому, ему надо сниматься с якоря и менять место, а это дополнительная трата топлива, а оно осталось на критическом пределе, когда насосы едва захватывали топливо в цистернах.

Трое суток не спали на корабле, и мы на берегу в треволнениях. Чуть стихло, удалось подвести баржу с топливом, пополнить корабль. А вскоре, при большом волнении, с большим риском, наши асы-буксировщики ввели линкор в порт. Но и в гавани не было покоя. С новой силой разыгрался жестокий шторм, и в гаванях порта задействовал «тягун». Препротивнейшее явление природы. Огромнейшая волна (пусть это будет называться девятым валом) накатом вталкивает, с поворотом, в порт большую массу воды (уровень воды в гаванях даже чуть-чуть повышается), которая прижимает корабли к причалам, с ударом. От этих ударов в бортах малых кораблей появляются вмятины и трещины, а большой корабль рушит привальные деревянные брусья на стенках причалов или баржу, поставленную между ним и причалом. Когда большая волна отходит от берега, она тянет за собой воду из гаваней, а та тянет за собой корабли: рвутся швартовые тросы, ломаются корабельные кнехты и причальные пади, за которые крепятся швартовы. Никакая замена тросов, их ремонт не давали выхода из положения. Выручила находчивость, природная мудрость человека. Так как происходило приливо-отливное явление в миниатюре, но в темпе, с частой сменой, нужно было смягчить его воздействие на большую массу корабля, гасить инерцию корабля. И тогда старпом линкора М.З. Чинчарадзе, теоретически обосновав все, приступил к делу. То же делали и на крейсерах в Южной гавани. И так – сутками. А то ведь не было покоя даже во Внутреннем бассейне, где стояла большая плавбаза подлодок «Волга». В Батуми тоже работал «тягун», там тоже применили этот способ. В связи с частыми выходами и входами больших кораблей в неспокойную погоду увеличился риск посадки их на мель и бровки канала порта, и штаб базы поручил военинженеру К.И. Гвозду углубить и расширить землечерпалками входной канал Потийского порта, что он и сделал быстро. Это облегчило работу буксировщикам, а нам спокойнее стало на сердце за безопасность кораблей.

А с линкором вообще совсем полегчало. Его командиром был назначен капитан 1-го ранга Ю.К. Зиновьев, человек с большим опытом управления новым крейсером «Слава». Легко было с ним работать командованию эскадрой, а мне было приятно общаться с ним. Юрия Константиновича я давно знал, когда он был еще командиром крейсера «Коминтерн». Несколько грузноват – с «морской грудью». Флегматичен, в поведении ровен, в беседах спокоен. Вдумчив. Дисциплинированный воин и отважен в бою. Сильный мореход, искусно управлял кораблем. Хорошо знал Черноморский театр.