На наших глазах, на протяжении двух последних месяцев, у нашего комфлота произошла разительная эволюция во взглядах на использование корабельной артиллерии при стрельбах по суше. В начале сентября он прислал нам в Одессу радиограмму с запретом использовать корабельную артиллерию для поддержки пехоты – нужно стрелять только по «особым, специальным объектам» в тылу противника. Это было навеяно ему каким-то невеждой в артиллерии, возвратившимся из Одессы в Севастополь, который когда-то прочитал в старых учебниках о классическом использовании корабельной артиллерии для стрельб по особым целям в тылу противника, куда не достает полевая артиллерия. Ну а если таких целей нет, а вражеская пехота теснит нашу пехоту и у нее не всегда есть в достатке боеприпасов и даже полевой артиллерии? Что – не стрелять, искать в тылу особые объекты, ждать, когда враг разгромит нашу пехоту и ворвется в город? Кому нужны будут тогда наши корабли и их артиллерия?!
Когда в Одессу прибыл сам Октябрьский, мы, корабельные артиллеристы по образованию, доложили ему, доказали свою правоту, теоретически обосновали и, исходя из сложившейся обстановки, действовали в полном согласии с руководителями армии. Мы убедили комфлота, что нельзя жить в плену старых классических артиллерийских догматов, и на деле показали, что только благодаря артподдержке наша пехота выстояла в августе и что вся прелесть морской артиллерии, ее значимость в этой войне и состоит в том, что она рядом и вместе с нашей пехотой громила вражеские сухопутные войска, и для этого мы сформировали и разместили в боевых порядках батальонов морские корректировочные посты, чтобы каждый морской снаряд в цель разил живую вражью силу И что в артподдержку нашей пехоты мы привлекли даже крупнокалиберную артиллерию до 180-миллиметровой включительно, предназначенную против крейсеров, но для поражения пехоты она имела фугасный снаряд.
Наш комфлот – большая умница. Он сразу схватил суть вопроса, он согласился с нами и теперь уже сам приказал нам действовать, как и прежде, он отменил свой запрет, досадуя на невежду, который ввел его в заблуждение, – а такую добродетель с полным основанием можно отнести к рыцарской.
Да, для нашего флота война была особенная, война континентальная, неудачная вначале для нашей армии, и требовалось спасать положение всеми наличными силами, не рассуждая о записанном в учебниках предназначении того или иного рода морских сил. Наша судьба решалась на суше, и надо было некоторым морякам побыстрее прощаться с устарелыми флотскими канонами обязательного во всех случаях деления флотской артиллерии на группы: поддержки пехоты и дальнего действия. Не выискивать мифические дальние цели для бесплодной траты снарядов. Быстрее поворачивать все калибры против реально атакующей нас вражеской пехоты, штурмовавшей наши города. Что мы и сделали в Одессе первыми в Военно-Морском Флоте.
Главная заслуга Военно-Морского Флота в Великую Отечественную войну и состоит в том, что он своей морской пехотой, морской авиацией и мощным огнем береговой и корабельной артиллерии всех калибров, возмещая нехватку в армии живой силы, авиации, полевой артиллерии и боеприпасов к ней, разил вражескую пехоту и танки и этим помог Красной Армии устоять там, где она своими флангами упиралась в морские укрепленные районы, приобретала стойкость и вместе с флотом месяцами держала приморские плацдармы, прославляя свои знамена в обороне городов-героев.
Вот и сейчас Октябрьский, правильно оценив обстановку на суше под Севастополем, вызвал к себе эскадру – помогать Приморской армии устоять, и теперь он уже сам прикажет открыть огонь по вражеской пехоте всеми калибрами корабельной артиллерии, вплоть до 180–305 миллиметров, именно в поддержку нашей малочисленной пехоты. Вот что значит познать войну на себе – быстро угасли иллюзии о морских сражениях, поиски мифических целей, «специальных сухопутных объектов» в тылу противника, якобы ожидавших ударов нашей морской крупнокалиберной артиллерии. Не было у нас на юге этих целей, но зато была – вот она, непрерывно атакующая нас вражеская пехота с танками, под ударами которых отходили наши войска! Надо было, спасая положение, бить врага всем, что было в нашем распоряжении, не распределяя нашу артиллерию, да и авиацию, по классическим группам предназначения – линкоры и крейсеры снарядами, минно-торпедная авиация и гидросамолеты бомбами громили вражескую пехоту.