На участке неспокойно

Они помирились через день. Однако осадок на сердце остался и долго не давал ей покоя. Степан клялся: «Никогда больше не буду пить, вот увидишь. Друзья, итак и далее, затащили в ресторан!»

Собственно, с этого дня все и началось. Правда, в то время он еще пил редко: раз в два-три месяца. На_: верно, тогда бы уже нужно было бить тревогу. Она нё сделала этого, не видела в его выпивках ничего страшного. Не один же он убивал свободное время за рюмкой!

…Азимов ушел часа через полтора. Анастасия Дмитриевна и Степан вышли с ним на улицу. Было тихо. С неба лился на город молочный свет луны.

— Хороший вечер! — вздохнул всей грудью Азимов.

— Да, — подтвердил Степан.

— Спокойной ночи.

. — Спокойной ночи, Гафур Азимович. Спасибо, что зашли, — поблагодарила Анастасия Дмитриевна.

Ссутулив плечи, Степан стоял в одной верхней рубашке, приземистый, будто вдавленный в землю.

«Сколько ты сегодня вынес, Степа», — Анастасия Дмитриевна почувствовала боль в груди, пошатнулась и, закрыв глаза, прислонилась к дереву.

— Что с тобой, Настенька? — встревожился Степан. Он несмело дотронулся до ее локтя. — Успокойся, я не буду больше пить. Мы еще поживем с тобой, и так и далее. Хочешь, поедем летом на Иссык-Куль?

— Чудак ты, ей богу Степа, — сквозь слезы проговорила Анастасия Дмитриевна.

— Чем мы хуже других? Накопим денег и поедем. Отдохнем, и так и далее. Детей тоже возьмем.

— Все будет хорошо, если ты не будешь пить. Ты даже не представляешь, как я устала от такой жизни. Ни одного дня покоя…

— С прошлым все! — заверил еще раз Степан.

2.

Они вышли из заводского клуба вместе — Катя, Рийя, Сергей и Василий.

Женщины, о чем-то тихо переговариваясь, пошли вперед. Мужчины отстали. Василий вполголоса пел, Сергей думал о Кате, о том, что поступил он, в сущности, по-свински, когда она хотела побеседовать с ним в день приезда Анатолия. Почему у него тогда не хватило мужества выслушать ее до конца? Было бы все теперь гораздо проще. Его бы уже не мучили сомнения.

— Как у тебя дела с Рийей? — поинтересовался Сергей, чтобы отвлечься от невеселых дум. — Хорошая она у тебя! Ты ее не обижай.

— Ее обидишь! — перестал петь Василий. — Она сама обидит кого угодно… Смотрите, они машут нам рукой. Пойдемте скорей.

У Кати было бледное, взволнованное лицо. Она сразу, как только подошли мужчины, заторопилась и начала прощаться.

— Извините, я спешу в больницу… Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — машинально повторил Сергей. Катя круто повернулась и почти побежала к скверу,

за которым ярко горели огни городской больницы.

Дежурил по отделу Карим Сабиров. Он сидел на подоконнике и жадно потягивал из пиалы кок-чай. Под его маленькими, бегающими глазами темнели тяжелые мешки. Должно быть, накануне он изрядно выпил.

— Ты где был?

— На заводском собрании. Обсуждали Степана Хабарова, — устало ответил Сергей.

— Без тебя не могли разобраться? Подполковник всех на ноги поднял. Тебя разыскивал.

— Где он сейчас?

— Уехал к тебе на участок.

— Что случилось?

— Откуда я знаю. — Сабиров снова наполнил пиалу чаем. — Спроси у Шаикрамова.

Лазиза в кабинете не оказалось. Сергей взглянул на часы — было четверть одиннадцатого. Оперуполномоченный, наверно, уже находился дома. Он любил вечерами бывать со своей дочерью — маленькая Ойгуль училась говорить и доставляла ему такую радость, что он часами просиживал с ней, забывая обо всем на свете.

Взгляд Сергея остановился на телефоне. Он потянулся к нему, поднял трубку и неторопливо стал набирать номер больницы.

— Да, — послышался мужской голос.

Сергей поморщился. Он думал, что к телефону подойдет Катя.

— Да! — настойчиво повторил тот же голос.

Сергей подержал трубку еще некоторое время и

осторожно, словно кто-то мог застигнуть его за этим занятием, положил на место. Потом устало поднялся и медленно вышел в коридор. Когда закрыл дверь и поправил сбившуюся на затылок фуражку, услышал телефонный звонок. Он звенел тревожно, будто зовя на помощь.

— Она! — рванулся Сергей от двери.

Телефон звенел, наполняя кабинет громким тревожным звоном.

Сергей, опрокидывая на ходу стулья, рванулся к нему, схватил трубку и закричал в нее отчаянно:

— Катя, это я! Сергей!

В трубке слышались отрывистые гудки. Они, казалось, выговаривали с издевкой: «Опоздал! Опоздал! Опоздал!».

Он снова понуро побрел к двери.

— Я на участок.

— Хоп! — кивнул головой Сабиров.

Катя торопливо поднялась к себе в кабинет. Хорошо, что никто из врачей не видел ее! Она не хотела ни говорить, ни слушать кого-нибудь. В голове стояла тупая боль, словно кто-то внутри сверлил мозг.

«Все! — с отчаянием подумала она, падая на диван. — Не любит!.. Умеют ли мужчины любить по-настоящему? Если б умели, не были бы такими эгоистами. Не отворачивались бы, как Сергей. Я так надеялась на сегодняшний вечер…»— Она едва удержалась, чтобы не разреветься.

Немного успокоившись, Катя одела халат и пошла к Людмиле Кузьминичне. Неверова уже чувствовала себя хорошо. Она еще не спала — сидела около крова!и и читала книгу.

— Добрый вечер, Людмила Кузьминична, — поздоровалась Катя. — Сердце не беспокоит?