На участке неспокойно

Гример просмотрел глазами написанное и, поставив подписи с обеих сторон листа, поднял на Лазиза обеспокоенные глаза:

— Меня будут судить?

— Будут.

— Сколько дадут, по-твоему?

— По-моему, оправдают… Вы же не знали, что продавали ворованные вещи. Вам предложил это сделать знакомый, он и будет отвечать, — сказал Лазиз, не уверенный в правоте своих слов. — Сейчас требуется от вас только одно — не отказываться от показаний, так как это может серьезно оказаться на дальнейшей вашей судьбе. Чистосердечное признание никогда не вредило подсудимому.

— Можешь сейчас же организовать мне встречу с Беспаловым и Каримовым. Я при них повторю все, что сообщил тебе.

— Вот и отлично.

В кабинет оперуполномоченного вошел Абдурахманов.

— Трудишься?

— Так точно, товарищ подполковник.

— Что это за гражданин?

— Абдулин. Человек со шрамом.

— Что? — выронил Абдурахманов папиросу изо рта.

Лазиз повторил:

— Человек со шрамом.

— Подожди, подожди, у него же нет никакого шрама, — внимательно оглядел начальник отдела улыбающегося гримера.

— Сейчас нет, а в тот день, когда Абдулин продавал ворованные вещи, был.

— Не заговаривай мне зубы.

— Я — артист, — счел нужным вмешаться Абдулин. — И если бы не исключительные способности вашего «монтера», меня бы никогда не разоблачили.

Абдурахманов, по-видимому, ничего не понял из рассказа Абдулина или прикинулся непонимающим. Он сел и, тиская в пальцах потухшую папиросу, посмотрел на оперуполномоченного.

— Когда ты разыскал его?

Лазиз подробно рассказал.

— Почему сразу не доложил?

— Не хотел преждевременно беспокоить вас. Он мог не сознаться, — кивнул Шаикрамов на Абдулина.

— Тебе не сознаешься, — подмигнул гример.

— Где же вы взяли вещи? — настороженно поинтересовался подполковник.

— Дал приятель, Беспалов. Сторож магазина.

— Беспалов?!

— Почему это вас удивляет? Это жулик! Я его давно знаю.

— Он сказал вам, где взял вещи?

Абдурахманов весь, подался вперед, ожидая ответа.

Ему, очевидно, не нужно было задавать такой вопрос. Слишком красноречиво говорило это Лазизу о том, что волновало подполковника. Оперуполномоченный еще раз. убедился в своей правоте и насторожился, следя за выражением лица начальника отдела. Как ему сейчас хотелось, чтобы Абдурахманов проговорился! Это было бы концом затянувшейся истории.

— Ему тоже дали, — потянулся Абдулин к графину с водой.

— Кто?

— …Ба…

Гример хотел сказать: «Ба! Откуда я знаю!», однако подполковник воспринял это по-своему. Ему уже слышалась фамилия Бахтиярова.

— Товарищ младший лейтенант, уведите арестованного! — резко повернулся он к Шаикрамову.

Оперуполномоченный не мог скрыть торжествующей улыбки:

— Я взял подписку о не выезде.

— Немедленно выпишите постановление об аресте!

— За что же его арестовывать?

— Выполняйте приказание!

Лазиз нехотя положил перед собой несколько чистых листов бумаги.

Абдулин недоуменно пожал плечами. Его покоробил тон, каким разговаривал Абдурахманов с Шаикрамовым. Нет, он, Абдулин, никогда бы не согласился быть в шкуре этого симпатичного «электромонтера». Ему стало жалко по-своему Лазиза и он, чтобы как-то утешить его, проговорил дружелюбно:

— Выше голову, гражданин следователь. Мы еще повеселимся с тобой. За добро я отвечаю добром.

Подполковника будто подстегнули кнутом. Он подскочил к Абдулину и склонился перед ним:

— Ну-ка, дыхни!

Гример отвернул от него возмущенное лицо:

— Не за ваши пил. Можете не беспокоиться.

Шаикрамов сообщил Абдурахманову, как все вышло. Подполковник оставил Абдулина.

— Ты понимаешь, что натворил? — налились кровью глаза начальника отдела. Однако оперуполномоченный увидел в них скрытое торжество. — Понимаешь или нет?

— Выявил преступников.

— Сам ты преступник, молокосос! — загремел подполковник, забыв, что в кабинете находится соучастник преступления.

— Не оскорбляйте! — спокойно сказал Шаикрамов.

— Что ты сказал?

— Зачем повторять? Я не попугай.

— Выходит, я попугай? Сейчас же передай дело старшему уполномоченному Шарафутдинову.

Подполковник круто повернулся и быстро вышел из кабинета.

Минуты полторы Шаикрамов и Абдулин сидели молча.

— Зря ты сказал ему, что угостил меня, — вздохнул гример.

— Я не привычен лгать.

Через четверть часа Шаикрамов, не глядя на Шарафутдинова, передал папку, на которой крупными буквами было написано: «Дело № 23».

— Здесь все?

— Все.

Лазиз не передал ему только фотокарточки, сделанные вчера в доме Абдулина.

Утром следующего дня младший лейтенант был отправлен на гауптвахту.

НА УЧАСТКЕ И ДОМА

1.

Сергей Голиков делал обход участка. Он побывал в нескольких квартирах и теперь подходил к дому Азиза Садыкова. Не простое любопытство влекло его сюда. Ему нужно было на месте выяснить кое-какие вопросы.

— Стоп, Эргаш, Голиков идет. Тебе не надо показываться.

Садыков отошел от окна, отвел Каримова в сад и вышел во двор. Раздался стук в калитку.

— Кто там?

— Участковый.

— А, товарищ Голиков! Минуточку, одну минуточку. Я только за ключом сбегаю, — отозвался Садыков и загремел стоявшими на крыльце ведрами, как будто действительно торопился открыть калитку.

— Ты чего? — выглянула из кухни жена — тощая, болезненная женщина с низким, почти скошенным лбом.