На углу, у Патриарших...

— Какие? — Никольский спрашивал с нажимом: уж очень ему хотелось вытянуть из «терпилы» правдивую информацию. Но не получалось, не получалось…

— Не помню! — решительно отмел вопрос ювелир.

Сергей сник. Нажать на потерпевшего было нечем, а убедить сказать правду не удавалось. Потому что тот просто уходил от разговора.

— Тогда не смею вас больше задерживать… — вздохнул Никольский.

Анатолий Яковлевич поднялся из-за стола.

— Весьма приятно было побеседовать, — почти без иронии заключил он и направился к двери.

— А если мы найдем эти безделушки? — спросил Никольский.

Анатолий Яковлевич обернулся.

— Увы, — Он развел руками. — Их воруют с таким расчетом, что найти практически невозможно. — И вышел из кабинета.

Котов, расположившийся у окна, сложил газету и скучно посмотрел на Никольского.

— О чем задумался? — осведомился Сергей.

— Ни о чем. Ты просил — я приехал. Сижу, слушаю. Пока без толку.

Котову казалось, что он теряет время зря. А Сергей опять ищет приключений на свою… скажем так, голову. Разве мало ему недавно наподдали зубры из службы внутренней безопасности?! Ведь чуть не уволили к чертовой матери!

— Но ведь ясно же, о каких безделушках речь! — воскликнул Сергей.

— Это не факт. К делу не подошьешь, — отмахнулся Котов.

— Посиди еще чуток, — попросил Никольский.

Нужен ему был сейчас муровец, ой как нужен! Если хоть что-то всплывет, без Котова не обойтись. Только он может помочь Никольскому людьми для проведения серьезной операции. А силами одного отделения с бандой Тарасова не справиться…

— У меня своих забот, между прочим… А я торчу как дурак, — недовольно буркнул Слава.

— Извини, но тут ничем не могу помочь. Каждый торчит, как умеет, — слегка поддел его Сергей.

Дверь открылась, и Лепилов ввел в кабинет еще одного немолодого господина, одетого столь же безукоризненно, как и первый.

— Проходите, пожалуйста, Эдуард Анатольевич, — пригласил Никольский. — Присаживайтесь.

Эдуард Анатольевич сел за стол.

Лепилов отошел к окну и устроился рядом с Котовым.

— Мне показалось, к вам заходил Анатолий Яковлевич, — заметил Эдуард Анатольевич.

— Совершенно верно, — подтвердил Никольский.

— Если не секрет, что у него взяли? — осведомился пожилой господин осторожно.

— Не секрет. То же, что и у вас. Ничего! — фыркнул Никольский.

Эдуард Анатольевич понимающе улыбнулся.

— Нет, у меня пропали кое-какие ценности, — возразил он.

— Ах, простите, вы правы. Давайте уточним. — Никольский вытащил из папки листок протокола и прочитал: — «Кофемолка, пепельница бронзовая, блок сигарет…» — он усмехнулся. — Спички оставили?

Эдуард Анатольевич закурил и пожаловался:

— Беда — не брошу никак.

— Я тоже, — кивнул Никольский.

— Видите ли, — продолжал Эдуард Анатольевич, взглянув на Лепилова, — когда ваш юный коллега составлял список, мною руководил страх. Застарелый, как эта зараза, — он глубоко затянулся. — В нашем социалистическом прошлом я считался довольно удачливым цеховиком… О чем, вероятно, вы информированы… И до сих пор не могу отвыкнуть, что богатство — не преступление. А потому первая реакция была — скрыть.

— Так что же у вас взяли? — спросил Никольский.

— Уникальную вещь, — сообщил Эдуард Анатольевич. — Кулон работы Фаберже. Пятнадцатикаратный сапфир в бриллиантовой оправе.

— Почему молчит Анатолий Яковлевич? — Никольский чуял, что взял след, поэтому говорил быстро и сбивчиво.

— Я отошел от дел, а ювелир — профессия пожизненная, — разъяснил бывший цеховик, — и на грани криминала, — добавил он для ясности.

Никольский, Котов и Лепилов вышли из отделения милиции.

— Спасибо, ребятки, удружили, — весело сказал Котов. Он не скрывал удовлетворения. — Сейчас не могу отблагодарить, но если вы меня когда-нибудь обидите, я вам это прощу.

— Смотри, как бы мы не обиделись, — предупредил Никольский.

— За что? — ухмыльнулся Котов.

— Темнишь. Скрываешь от нас что-то, — Сергей взглянул ему в глаза.

— Берегу близких мне людей! — хохотнул Котов. — Мало будете знать — не скоро состаритесь.

— Тогда катись! — Никольский сделал соответствующий жест.

Котов увял: он понял, что коллеги и впрямь могут обидеться.

— Ну, спрашивай… — вяло разрешил он Никольскому.

— Почему ты стал искателем сокровищ? — поинтересовался тот.

Слава насторожился:

— Зачем тебе?..

— Хочу помочь. Есть кое-какие предположения. — Сергей вновь воспрянул духом. Он понял: общегородская операция, которой он добивается, будет! Будет, если уже не идет!

Котов открыл дверцу своей машины.

— Ладно, — решился он. — Между нами, мальчиками… У вас три кражи на территории. А по Москве — больше десятка. Все — с одним почерком. И везде взяты раритеты.

— Круто… — качнул головой Лепилов.

— МУР — на ушах, — сказал Котов. — Генерал — впереди, на боевом коне. Лично курирует операцию… А у тебя какие предположения, говоришь?

— Насчет организатора, — закинул удочку Сергей.

— Опоздал. Установлен организатор, — заявил Слава торжествующе.