На углу Вселенной

И вот сегодня, ожидая Лену в восемь утра на станции метро «Кропоткинская» – она жила недалеко, на Метростроевской, – Роман ещё и ещё раз перебирал в памяти вчерашний разговор в магазине. Ему подумалось: да, все астрономы живут с мечтой о небе; наверное, поэтому так легко поверилось в полёты на Луну, что этого ждали, этого хотели. Пусть не мы, пусть американцы, но ведь полетели же! И зависти не было никакой… Гордость за могущество человека, за то, что дерзновенные мечты становятся былью – вот что было.

Лена появилась внезапно. Он увидел её, только когда она подошла совсем близко.

– Здравствуйте, Роман.

– Здравствуйте, Лена. Извините, задумался, не сразу вас заметил. Вам помочь? Я вижу – у вас сумка большая.

– Да нет, спасибо. Она пустая. Там переноска для щенка. И немного корма. Вы не знаете, он большой?

– Точно не знаю, Глеб говорил, что недавно вроде бы ощенилась.

– Будем надеяться, что поместится.

Подошёл поезд на «Парк Культуры», и молодые люди с трудом протиснулись в заполненный вагон. Нарядные, весёлые граждане с цветами, флажками, детьми и разноцветными шарами создавали праздничную атмосферу. Многие были с красными бантами. В вагоне царило приподнятое настроение. У одного мужчины оказался в руках аккордеон, и он начал играть хорошо известную мелодию. Вскоре подпевал весь вагон:

«Утро красит нежным цветом

Стены древнего Кремля…»

– Я тоже хотела на первомайскую демонстрацию пойти, – сказала вдруг Леночка. – Подошла к нашему секретарю парторганизации, а он говорит, что списки уже составлены и поздно что-либо менять.

Роман внимательно посмотрел на Лену. Вот кто действительно романтик!

– Ничего, мы с вами тоже хорошо проведём время. Природа, зелень, всё цветёт. С новыми людьми познакомитесь.

На «Парке Культуры» народу было ещё больше.

– Может, надо было в другой день договориться? – смущённо спросила Лена. – Празднуют сегодня все, а мы заявимся…

– Глеб сказал, что хозяева сами этот день предложили. Им виднее.

У «голубой двери» стояло много народа. Видно, не только у Романа это было любимым местом встречи. Близко подходить не стали, чтобы не смешиваться с толпой. Постояли, огляделись по сторонам. Глеб первым их заметил и помахал издали рукой.

– Здравствуйте. Лена, вы в Кратово когда-нибудь бывали?

– Не приходилось.

– А ты, Рома?

– Я тоже нет. Слышал только, что там красивые места и дача для сотрудников ЦК.

– Да. Мы с родителями, когда я был маленький, каждый год там летом отдыхали.

– У вас родители в ЦК работают? – заинтересовалась Лена.

– Отец. Работал. Но он уже давно на пенсии. Цековский посёлок на станции «42-й километр». А мы сейчас едем к моим знакомым, у которых я три года назад снимал осенью дачу. Мы с тех пор подружились.

– Осторожно, двери закрываются! Следующая станция «Таганская», переход на Ждановско-Краснопресненскую линию, – раздался женский голос из динамиков вагона.

Глеб улыбнулся и произнёс:

– Mind the doors. The next stop is «Taganskaya». Помните Олимпиаду? Тогда я тоже в Кратово жил, но только летом. И у другой хозяйки. Очень люблю эти места. Надеюсь, вам они понравятся.

На «Таганской» народу было не так много. Все ехали в центр, а из центра поток был меньше – возвращаться с гуляний пока никто не спешил. На Ждановско-Краснопресненской линии, между «Волгоградским проспектом» и «Текстильщиками», поезд выполз наружу. Погода радовала глаз: пара облачков на голубом небе, деревья в лёгкой зеленоватой дымке. Перед «Текстильщиками» опять вползли в тоннель, а перед конечной станцией снова оказались на поверхности.

– Станция «Ждановская»! Поезд дальше не пойдёт. Просьба освободить вагоны.

– Everybody out of train please, end of the line, – прокомментировал Глеб, указывая на раздвинувшиеся створки.

Вышли на мрачноватый конструктивистский перрон, спустились по лестнице и пошли по длинному подземному переходу.

– Так, вроде нам сюда, – кивком указал Глеб на лестницу, ведущую на перрон.

На перроне первым делом отправились к кассам. Очереди практически не было – жители Подмосковья дружно заполняли первомайскую Москву. Поэтому билеты взяли легко. До Кратово билет стоил двадцать копеек. С рубля, который Глеб подал в кассу, сдали сорок копеек. Вскоре показалась электричка с надписью «47 км» на головном вагоне.

– О, как раз наша, – сказал Глеб.

Все уселись в полупустом вагоне.

– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Косино», – голос из динамиков был на удивление разборчивым.

– А если бы Виноградовская электричка, первая остановка была бы уже в Люберцах. Ну ничего, доедем быстро.

И тут из репродукторов вагона прозвучала очень любопытная фраза, крайне заинтересовавшая Лену и Романа:

– Будьте внимательны! По Казанской железной дороге левопутное движение поездов.

– Как-как? – переспросила Лена. – Левопутное?

– Да-да, именно левопутное. Дорогу-то эту Казанскую строил немец фон Мекк. Он и ввёл левостороннее движение по этому направлению. С той поры так всё прижилось и осталось.

Станции за окном мелькали одна за другой. «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция Малаховка», – прозвучало в динамиках.