На уличных подмостках. Сатира, юмор, приключения

Через очередные два года на далёком острове, где казахи не мыли тело даже летом, тиф был сломлен. Снова столица, те же трамваи и Наркомздрав, где усилия стойкого борца с эпидемиями были по достоинству оценены. Но всё-таки грозную тень НКВД медики переступить не решились и предложили ему не возвращаться в Воронеж и не дразнить гусей. Для продолжения учёбы Александр выбрал Томск, откуда по окончании института молодой специалист был направлен в ещё более далёкий город Киренск, расположенный на могучей сибирской реке Лене, где когда-то бывал великий вольнодумец Александр Радищев, сосланный в Илимск, но состоявший в дружбе с исправником Киренского земского суда. Полтора века разделяли пришествие на Лену двух Александров – непреклонного борца с самодержавием и мимолётной жертвы диктатуры пролетариата. Самодержавие рухнуло, однако борьба с инакомыслием разразилась – дальше некуда, да такая, что Радищеву и не снилось.

Но что же увидел дипломированный выпускник по прибытии на место распределения? Город снова стоял на острове, как когда-то в Аральском море! Стало быть, ярлык «Поедешь – не вернёшься» оказался пророческим. Знать, на роду ему написано быть островитянином, находить пристанище где-то на обочине цивилизации. Словно в подтверждение мелькнувшей догадки, Киренск на каждом шагу поражал Александра многовековыми строениями, от которых веяло строгостью старинных очертаний. В старорусском зодчестве читалась опытная рука мастеров прошлых веков – в фасадах домов, облагороженных сдержанным художеством резьбы по дереву, в прочных заборах, выложенных из рубленых почерневших плах, в глухих амбарных стенах, за которыми в глубоких ларях хранились сезонные запасы северян. Казалось, жизнь на острове не претерпела изменений с далёкого восемнадцатого века и вот-вот на улице появится сам Радищев, провозвестник грядущего свободного общества, пришедшего на смену деспотическому царизму…

Но велика же была река, на острове которой размещался центральный город районного значения! Более того, воронежского изгнанника поразили сибиряки – открытые, добропорядочные и прямодушные люди. Своей простотой и наивной честностью они напоминали доктору взрослых детей, с которыми отдыхалось душой и хотелось верить, что жизнь среди них образуется и наладится. Тогда за работу! Позади годы мытарств, вызванные гонением «хлебоарендатора», а здесь – работа по любимой специальности, назначение главным врачом районной больницы, семья, жилплощадь… Что ещё надо молодому специалисту, горящему желанием проявить себя в серьёзном деле, отдать свои силы этим людям, которые в суровой среде обитания живут по законам совести и добронравия? Завтрашний день Александру рисовался в самых радужных красках.

Приближался тридцать седьмой год. Барсакельмес…

Артель ответственного труда

Всё идет хорошо, только мимо.

М. Жванецкий

После долгих мытарств Николай Кудинов всё-таки устроился на работу. Будучи подростком, он освоил профессию деревообработчика и преуспевал в ней. В голодные тридцатые годы, когда советская власть осуществляла исторический эксперимент с «добровольным объединением крестьян в коллективные хозяйства», молодое семейство Кудиновых подалось за лучшей долей в Сибирь. В небольшом селении Усолье-Сибирское Николай, имевший диплом техника-строителя, подрядился землемером, но работа оказалась малодоходной, и семья бедствовала. Затем судьба забросила Кудиновых в столицу Бурятии Улан-Удэ, где Николаю удалось по протекции устроиться в бурятское отделение потребительского кооператива под пафосным названием «Ленинградская артель ответственного труда». Ответственный труд тех артельщиков заключался в обслуживании населения Бурятии по производству и продаже водки.

Новичка-кооператора с женой Татьяной и двумя детишками отправили в село Окино-Ключи Троицко-Савского аймака. По прибытии Татьяна встала на учёт в местную комсомольскую организацию, где её, не давая опомниться, избрали секретарём. Николай тоже не терял времени даром. Он подобрал помещение для торговли, получил в аймаке двести вёдер водки – и дело пошло на лад. Население по достоинству оценило старания артели ответственного труда и за ценой товара не стояло. Артель процветала, вместе с ней пошли на поправку дела Кудиновых. Николай стал уважаемым человеком на селе.