На «Варяге». Жизнь после смерти

Прибыл я в Ставку вечером 15/28 февраля 1915 года. Первое впечатление всегда более сильное, поэтому я несколько остановлюсь на том, какой я застал Ставку в первые дни моего туда приезда. Ставка Верховного главнокомандующего помещалась в этот период войны в местечке Барановичах, в районе стоявшего там в мирное время железнодорожного полка. Все части Штаба Верховного главнокомандующего помещались в двух поездах. Первый поезд помещал Верховного главнокомандующего Е.И.В. Великого Князя Николая Николаевича, его адъютантов и ординарцев, лиц состоящих при нем, начальника Штаба и генерал–квартирмейстера Во втором поезде помещались остальные части Штаба и Управление коменданта Главной квартиры. Ставка охранялась одним полком конницы (при мне Лейб–гвардии казачьим Его Величества), Гвардейским полевым жандармским эскадроном, небольшим числом пешего ополчения (кажется, батальон), противоаэропланной батареей и агентами наружного наблюдения. Оба поезда стояли на запасных путях, среди соснового леса. Поезд Верховного главнокомандующего стоял за оградой, за которую лицам, не принадлежащим к составу Штаба, вход был воспрещен. Вокруг ограды стояли часовые и агенты полиции. Рядом с этим поездом был небольшой домик — Управление генерал–квартирмейстера, в котором находились телеграфные аппараты, связывающие прямыми проводами Ставку со штабами фронтов.

Второй поезд стоял вне ограды, на путях, рядом с бывшими казармами железнодорожного полка. Рядом с ним, в одном из помещений, была организована полевая телеграфная контора для всех неоперативных телеграмм; в этой же конторе в маленькой отдельной комнате помещалось наше морское телеграфное отделение, связывающее нас прямыми проводами с Морским генеральным штабом в Петрограде (в это время С–Петербург, под давлением общественного мнения, был переименован в Петроград) и помощью аппарата Бодо с трансляцией на полпути, с Графской пристанью в Севастополе, связывая нас со штабом Действующего флота Черного моря. Ввиду долгого уже нахождения Ставки на одном месте и громадной работы ее, многим управлениям Штаба уже пришлось частично выселиться из поезда и организовать канцелярии, как мы называли «на берегу», то есть в казармах. Особенно большая письменная работа лежала на Управлении дежурного генерала и на Управлении военных сообщений, канцелярии которых невольно сделались очень громоздкими. Морское управление тоже было принуждено занять канцелярию в казармах и там вести всю текущую конфиденциальную работу. Вся же оперативная работа и шифровка велась нами в нашем вагоне. Вагон начальника Морского управления был очень хороший вагон: 1–го класса Николаевской железной дороги с кожаными диванами. Как начальник управления, так и каждый из нас имел в вагоне отдельное купе.

Иностранные военные агенты[По современной терминологии — военные атташе. — Примеч. Н. К.] жили в поезде Верховного главнокомандующего. Если у них бывали помощники или приезжавшие в Ставку отдельные иностранные офицеры, то они помещались в нашем (штабном) поезде.

В каждом поезде имелось по одному вагону–ресторану, куда все собирались в определенные часы для утреннего и вечернего чая и для завтрака и обеда. Ежедневно из штабного поезда приглашалось несколько человек на завтрак в поезд Верховного главнокомандующего. Таким образом, Верхов-

ный главнокомандующий знакомился со всеми чинами своего Штаба. Все трапезы в обоих поездах были чрезвычайно скромными. Блюда были обыкновенные, подаваемые в наших вагонах–ресторанах в мирное время. Вино было исключено вовсе, на столах ставили только воду и так называемый «бабушкин квас».

Ставка Верховного главнокомандующего представляла из себя очень отрадное зрелище скромности и сосредоточенности. Так же как и в других тылах в первое время войны, заметно было тяготение офицеров тем, что они находятся вне боевых действий. Многие старались, несмотря на интерес работы и на почетность положения, устраиваться на фронт. Верховному главнокомандующему пришлось даже отдать особый приказ, в котором он подчеркивал, что служба чинов его Штаба является мозгом наших армий, что перемены в составе Штаба во время войны крайне невыгодны для общего дела и что работа Штаба не менее почетна и нужна России, чем работа в любой другой части наших армии и флотов.

При Ставке находилась небольшая (бывшая полковая) церковь, в которой находилась привезенная в армию чудотворная икона Божьей Матери. В Ставке же находилось Управление протопресвитера военного и морского духовенства. Сам протопресвитер отец Г. Шавельский жил в поезде Верховного главнокомандующего и столовался там же. За завтраками и обедами Верховный главнокомандующий всегда сидел за столиком (в обоих поездах в ресторанах были столики на трех человек) с начальником Штаба и протопресвитером