На веки вечные

— Прекрасно, — похвалил ее брюнет и убрал в карман блокнот. — А теперь вставай.

Не сводя глаз с испуганной дочери, Мередит вскочила на ноги. Обогнула стол, схватила Сэмми на руки, стала уговаривать не бояться. Говорила, что все будет в порядке, и, конечно, лгала.

Коммивояжер ткнул ей в спину пистолет, оторвал от ребенка и подтолкнул из кухни в гостиную. Мередит выгибала шею, стараясь разглядеть, что делал белобрысый с Сэмми, пока не захлопнулась дверь. Девочка тут же начала плакать, и ее крики разрывали материнское сердце.

— Налево! — раздалось сзади, и сразу же последовал грубый толчок в спину.

Мередит смутно понимала, что ее ведут в спальню.

— Что… что вы собираетесь делать?

Коммивояжер не ответил, только продолжал толкать перед собой и, когда ноги женщины уперлись в кровать, сильно толкнул ее в спину, и Мередит упала лицом вниз. Он скрутил ей запястья, потом лодыжки. И все это время мать слышала, как плакала Сэмми.

— Моя дочурка… Пожалуйста, не пугайте ее. Коммивояжер вытащил что-то из кармана пиджака. Мередит скосила глаза и увидела шприц.

— А теперь ты будешь баиньки, — сообщил он таким тоном, от которого у Мередит по спине побежали мурашки. — Когда заснешь, мы тебя развяжем, потом немного подкрутим газовый камин, чтобы не сработала контрольная горелка, и откроем кран. К тому времени, когда твой дружок приедет тебя навестить, ты будешь безвозвратно далеко.

Мередит уставилась на него, не веря собственным ушам. Неужели ее собираются убить?

Коммивояжер снял колпачок с иглы, направил ее вверх и нажимал на поршень до тех, пока не брызнула чистая, без пузырьков, жидкость.

— Все будет выглядеть как несчастный случай. Люди решат, что ты замерзла, включила камин и заснула. Поэтому не почувствовала запах газа.

Холод страха пробежал по позвоночнику и, проникнув внутрь, узлом завязал желудок. Глен одним выстрелом решил убить двух зайцев: получить постоянное опекунство над внучкой, потому что умрет ее ближайшая родственница, и избавиться от опасной свидетельницы, которая слишком многое знала.

— Вы ненормальный! Вам это так просто не сойдет!

Она начала извиваться, пытаясь освободить руки. И тут ее разум сковал парализующий ужас. Мередит поняла, что ее скрутили бархатным шнуром. Эти люди предусмотрели все: бархат не оставит на коже отметин, как обыкновенная веревка.

Мужчина склонился над ней. Иголка плясала рядом с ее рукой.

— Это не больно. Почувствуешь укол, и все.

Она корчилась, стараясь уклониться от шприца.

— Вот увидите, правда выплывет и вас обвинят в убийстве.

Коммивояжер схватил ее за плечо.

— Расслабься, Мэри. Ты просто уснешь.

Мередит запрокинула голову и ударила связанными ногами ему по коленям.

— Да успокойся же ты! Говорю тебе, это не больно!

То, что смерть предстоит безболезненная, утешало несильно. Сэмми! Ей нельзя умирать и оставлять свою маленькую дочку. Да еще с таким человеком, как Глен. Пожалуйста, Боже! Только не с Гленом!

Иголка уже царапала кожу Мередит, когда из кухни донесся крик:

— Дельгадо, сюда! Девчонка смывается!

Дельгадо выругался, швырнул шприц на кровать и выскочил из комнаты.

Грохот шагов раздался по всему дому. О стену саданула дверь — громко, как ружейный выстрел. Смертельно боясь за дочь, Мередит так дергала руки и изгибалась пополам, стараясь освободиться, что упала с кровати и больно ударилась плечом о туалетный столик. Желудок бешено сокращался от позывов к рвоте, и горячие волны подкатывали к горлу.

Она лежала и, тяжело дыша, старалась, чтобы ее не вырвало. В тишине сумерек с улицы раздавалась брань мужчин. Беги, девочка, беги! Никогда в жизни Мередит не чувствовала себя столь отчаянно-беспомощной.

— Хит! Помоги нам, Хит!

Она выкрикивала его имя и понимала, что это бесполезно. Он все еще был в управлении и никак не мог ее услышать.

Глава 18

Стараясь не обращать внимания на скулеж и метания Голиафа, Хит сосредоточился на экране компьютера. Ему не хотелось верить тому, что он видел… Будь все проклято! Он нашел преступника. Или — в его случае — преступницу. Мэри Календри, закоренелая воровка детей.

Пожалуй, только овалом лица женщина с фотографии напоминала Мередит, которую он знал. Каштановые волосы до плеч пестрели светлыми прядями, огромные глаза были голубыми, как у Сэмми. Надо отдать должное — женщина проделала колоссальную работу по изменению своей внешности.

Едкое отвращение, как жидкий огонь, обжигало гортань, когда он просматривал ее дело. Такое дерьмо не отмыть. Не подчинилась распоряжению суда и увезла ребенка из штата Нью-Йорк в то время, как там рассматривалось дело об опеке. Обвинения умопомрачительные. Этой дамочке штрафом не обойтись. Похищение ребенка и пересечение с ним границы штата — преступление серьезное.

Неудивительно, что так испугалась, когда он стал называть ее Мерри. Мерри и Мэри звучит одинаково. Наверное, потеряла от страха голову.