На веки вечные

— Суть в том, что вы бросили все. И к тому же можете оказаться в тюрьме.

— Я уже говорил, что сам принимал решение.

— Возможно. Но мне от этого не легче.

Не легче? Как-то нелепо звучит. Хит думал, Мередит признается, что чувствует себя виноватой, и переспросил:

— В каком смысле?

Она махнула рукой — явный признак того, что была взволнована.

— Трудно выразить. В голове такая каша, и я боюсь сболтнуть такое, за что вы на меня можете обидеться.

Хит и сам бывал в подобных ситуациях.

— Не надо остерегаться, Мерри. Можете говорить со мной откровенно.

— Правда?

— Конечно. — Он улыбнулся. — Расскажите, о чем вы думаете, и мы вместе все обсудим.

Мередит с минуту колебалась, но затем набрала полную грудь воздуха и дрожащим голосом начала:

— Сейчас я думаю, какой вы замечательный друг, самый лучший из всех моих друзей. И что бы я делала без вас, не сегодня, а вообще. Меня пугает мысль, что станет со мной и Сэмми, если мы вас потеряем.

У Хита екнуло сердце и к горлу подкатил ком.

— Зачем же терять? Вы можете на меня рассчитывать.

— Даже если я вас настолько разозлю, что вы меня возненавидите?

— Что вы можете такого сделать, чтобы я вас возненавидел? Ничего.

— Ну хотя бы не суметь выполнить свою часть сделки, — тихо произнесла она.

— Какой сделки?

Мередит сделала жест, как бы охватывая их обоих.

— Нашей общей сделки. Мы, конечно, не говорили об этом вслух, но я не настолько глупа и понимаю, что вы спасали не просто так… имея определенные надежды. Однако я могу стараться всю жизнь и не отплатить вам за ваш поступок.

— О каких моих надеждах вы говорите, Мередит?

— Ну… я же понимаю, что нравлюсь вам… и Сэмми тоже. Я хочу сказать, что мужчина… не будет бескорыстно…

— Время, конечно, не очень подходящее, чтобы открывать вам свои чувства. Но если уж так вышло — ладно: нравитесь, и вы, и Сэмми, и даже очень. И я не сделал бы ничего подобного ни для кого другого. Так чего вы конкретно опасаетесь?

— Я просто беспокоюсь. Когда настанет время — ну, сами знаете чего, — вы можете обнаружить, что я не смогу проявить того энтузиазма, какого вы от меня ожидаете, в ситуации, когда ты загнана в угол…

— Загнана в угол?

— Извините, я неправильно выразилась. Боже, так трудно подобрать нужные слова. — Мередит посмотрела на него исподлобья. — Ну, вроде как в ловушке…

— В ловушке? — Хит покатал на языке это слово, и его губы искривила горькая улыбка.

— Когда я чувствую себя подобным образом, то начинаю сходить с ума: снова представляю, что будет как с Дэном. Испытываю нечто вроде приступа клаустрофобии — не могу дышать, впадаю в панику. Само собой разумеется, со времени развода я избегала подобных ситуаций. Но теперь… Боюсь, вы на меня рассердитесь. И совершенно справедливо. Понимаете?

Хит все прекрасно понял. Но не мог поверить, что она думала о нем подобным образом. После всего того, что сделал — и продолжал делать, — чтобы завоевать ее доверие, свести все к одному? Не сможет проявить того энтузиазма. И хуже того, ожидала, что он взбесится, если откажет ему. Неужели думала, что он принудит ее силой? Невероятно! У Хита от обиды душа разрывалась и в жилах закипала кровь.

— Не понимаю.

Ложь сама сорвалась с языка. Будь он проклят, если позволит ей отделаться туманными намеками!

— Не понимаете? — Мередит посмотрела на него в замешательстве.

— Нет. Так что, пожалуйста, растолкуйте.

Она прижала руку к груди и принялась крутить на рубашке пуговицы.

— Вы все понимаете и уже злитесь, потому что я из-за этого нервничаю.

— Я не злюсь. — А сам подумал: «Злятся робкие низкорослые женщины, фригидные сельские учительницы, лишенные юмора монахини и слюнтяи-священники! А я это состояние перескочил и теперь вне себя от ярости».

— Пожалуйста, Хит, не злитесь. Вы ведь сказали, что меня не надо сторожить.

Да, он действительно это говорил.

— Я не злюсь.

— Тогда почему у вас челюсти ходят ходуном? Хит осклабился и показал зубы.

— Это потому, что я иногда ими двигаю, когда готовлюсь к серьезному разговору, а еще когда срываю с колонок рулевые колеса на скорости девяносто миль в час и представляю, как было бы хорошо свернуть одной симпатичной дамочке ее худенькую шейку.

Мередит тяжело вздохнула.

— Боюсь, что после Дэна я… как бы это сказать… мне страшно вступать в отношения с другими мужчинами.

— Сочувствую.

Будь этот Дэн жив, Хит своими руками придушил бы мерзавца.

— И от мысли, что такие отношения неизбежны, я чувствую себя неловко. — Она сделала неопределенный жест, и при этом ее рука заметно дрожала.

Чувствует себя неловко? Такое состояние называется по-другому: напугана до полусмерти. Хит снова заскрежетал зубами, хотя и говорил себе, что это глупо. Однажды уже был случай, когда он так разозлился, что сломал себе коренной зуб.

Мередит сжала губы и уставилась в ветровое стекло. Хит косился на нее, снова переводил взгляд на дорогу, словно его глаза были закреплены на шарнирах. В отсвете приборов он заметил, что обе ее руки на коленях сжались в кулаки.

— Я изо всех сил постараюсь, чтобы у вас со мной не возникло проблем, — наконец проговорила она.

— Проблем?