На вершинах знания(Русский оккультный роман, т. X)

Она протянула левую руку и начертала указательным пальцем в теплом паре пятиконечную звезду острием вниз и тихо прошептала заклинание.

— Шеваиот, посвящаю тебе это питье: претвори его в напиток зла. И да вольет он нечистую страсть в тело, забвение в душу, и верные твои да восхвалят твое могущество… Шеваиот!.. Шеваиот!.. Шеваиот!..

Дверь снова скрипнула и в будуар вошел барон Варенгаузен, распространяя вокруг себя запах тонких духов.

— Княгиня?

Джординеско протянула ему руку.

— Добро пожаловать, барон… Я вас ждала.

Варенгаузен изумился.

— Вы меня ожидали?

Аврора улыбнулась.

— Да… Предчувствие! Садитесь, барон, вот сюда, на кресло.

Он сел против нее, в то самое кресло, где так недавно сидел Фадлан.

— Вы меня ждали? Предчувствие? Как это странно!

— Странно?

— Да! Может быть, я покажусь вам смешным, но… какая-то сила влекла меня сюда, и я не мог ей не подчиниться.

Он замолчал. Она загадочно улыбалась, плотоядно оглядывая Варенгаузена с головы до ног.

— Ну что же, барон, — сказала Аврора, — вы не знаете, как называется эта сила? Неужели я должна сказать вам ее название?

— Я вас не понимаю, — смешался барон.

— Храбрее, барон, храбрее!

Она снова улыбнулась.

— Ее имя хорошо известно. Эта сила, которой, как вы говорите, вы бессознательно подчинились, эта сила влечет молодость к молодости, мечту к мечте…

— Княгиня! — еще более смешался Варенгаузен.

Он посмотрел было на нее, но сейчас же опустил глаза: ее острый взгляд проник до глубины его души. Но княгиня еще раз улыбнулась, но на этот раз нежно и меланхолически, и продолжала:

— Я должна показаться вам странной, и вы можете очень худо подумать обо мне. Может быть, я слишком свободна в своих выражениях, что не прощается у вас, в вашем холодном Петербурге. Но m-me Репина, у которой я имела… имела удовольствие… познакомиться с вами, служит мне гарантией, что я…

Барон низко поклонился и сказал:

— Княгиня, вы меня конфузите!

Аврора бросилась к кофейнику.

— Ай, ай, мой кофе, кажется, убежит! Вы видите, барон, я настолько ждала вас, что даже приготовила кофе, чтобы вас угостить. Вы не думайте, что это что-нибудь обыкновенное. Это моя гордость: никто у вас здесь, наверное, не знает рецепта его приготовления. Хотите кофе?

Барон поднялся, взял чашку из рук княгини и поднес ее к своим губам.

— Какой аромат!

— Да, — ответила вскользь Аврора.

И потом прибавила с особенным выражением:

— В нем есть особенности, о которых вы не подозреваете.

Она стала наблюдать.

С бароном происходили странные вещи. Он чувствовал, как что-то вроде пустоты постепенно овладевает его мозгом; внутреннее пламя жгло его душу. Он больше уже не был самим собой; посторонняя сила господствовала над ним, и бессознательно он впал в полное ее подчинение; его мысли быстро сменялись одна за другой и были бессвязны и вместе с тем сладки, словно им овладело опьянение, похожее на опьянение эфиром или гашишем. Он чувствовал и действовал, но как бы во сне, и иная личность рождалась и развивалась в нем, и для этой личности все его прошедшее уже не существовало.

Он сказал, вероятно, под влиянием этого нового возрождения:

— Что за чудесный кофе! Или, может быть, это потому, что все заграничное кажется нам прекрасным?

— Люди или вещи?

— Все!

— Даже женщины?

— В особенности женщины.

Княгиня обворожительно улыбнулась.

— Это объяснение, барон?

— Может быть, — сказал Варенгаузен в полузабытье. — Да, княгиня, вы правы, вы тысячу раз правы, сказав мне имя той силы, которая привела меня сюда помимо меня самого! Я пришел под влиянием воли гораздо высшей, чем моя.

Он остановился и провел рукой по лбу. Аврора смотрела на него с торжествующей улыбкой, не спуская с него своих красивых, но жестких и холодных голубых глаз.

— С тех пор, как я около вас в этом будуаре, с тех пор, как я вдыхаю воздух, которым вы дышите, с тех пор, как я выпил из ваших рук напиток желания и страсти… О, с тех пор я понял все — и я ваш, ваш телом и душой, я ваш всем моим существом!

Он опустился на колени около низкой тахты, на которой полулежала Аврора, и обнял ее колени.

— Я не знал любви, теперь я знаю ее… Каким волшебством открыли вы мне глаза? Какими чарами разбудили мое сердце? Может быть, вы — маг? Может быть, вы — колдунья?

Аврора расхохоталась.

— Бог мой, как он смешон! Послушайте, на свете нет магии, кроме магии женщины, которая хочет любви!

— И вдобавок, когда она прекрасна, как вы, — пробормотал барон и, окончательно опьяненный, упал к ее ногам.

А Аврора медленно наклонилась над ним, как жрица зла, пожирая пламенеющими глазами распростертое пред ней тело…

XI

Наступили белые ночи, роскошь и краса северных стран. С девяти часов вечера весь Петербург погружался в белесоватый сумрак, фантастической пеленой спускавшийся на огромный город. Здания казались больше, улицы уже, а памятники двоились и точно оживали в необычной обстановке призрачной ночи. Белое небо отражалось в белой воде каналов и белая ночь, распростершись над красавицей Невой, купала в ней свои бледные крылья.