На вершине мира

Розовый язычок девушки скользнул по губам, оставляя влажный блестящий след и сводя его с ума. Голод охватил Карима, вынуждая его стиснуть зубы и простонать.

– Пожалуйста, обними меня. Побудь со мной, пока я не засну, – попросила она.

Клемми откинула одеяло и подвинулась, освобождая место для Карима. Это движение открыло его взору ее стройные длинные ноги, и у него пересохло во рту. Он попытался объяснить, что это сумасшествие, что это неправильно, но у него пропал голос, а Клемми снова заговорила, приняв молчание за согласие:

– Я не засну, если тебя не будет рядом. К тому же тебе на полу, наверное, очень холодно без одежды.

Ему было холодно. Невзирая на камин. Его тело стремилось к теплу, под одеяла. Но еще больше – в ее объятия.

– Пожалуйста. – Ее нежный голос отнял у него последние силы.

Глава 7

– Если ты пообещаешь, что сейчас же заснешь.

– Обещаю.

«Это будут адские муки», – подумал Карим, умещаясь на маленьком пространстве, которое Клемми оставила ему. Ад – это не вечные муки и демоны, терзающие тебя. Ад – это уютное гнездышко на крошечном диване с женщиной, обладать которой рвется каждая клеточка твоего тела, но прикасаться к которой запрещено. Ему оставалось только молиться, чтобы она действительно быстро заснула.

– И как, скажи на милость, я могу заснуть, если ты сидишь, словно палку проглотил? – прошептала Клемми. Тепло ее дыхания коснулось его кожи.

– Здесь нет места…

– Я подвинусь.

Еще одно легкое движение, и нарастающий жар дошел до точки кипения. Черт возьми, неужели она и вправду столь наивна или – его сердце замерло, чтобы спустя пару секунд гулко забиться, – она делает это намеренно?

– Спи! – прорычал Карим, касаясь губами шелковистых волос, упавших ему на лицо. – Спи…

Клемми позволила себе устроиться на его груди. Как тут уснуть? Ее тело окончательно проснулось, а сердце бешено колотилось. Сила рук, обхвативших ее, была успокаивающей и одновременно возбуждающей. Жар его тела вызывал томление, пульсирующее между ног.

Это было сексуальное желание, изнуряющее, сводящее с ума. Вот что значит хотеть мужчину…

Клемми изнемогала. Она запустила руку под футболку Карима и ощутила бешеный ритм его сердца, гладкость его кожи, затем замерла на мгновение и настороженно приподняла голову. Она не ожидала почувствовать твердые грубые полосы, пересекающие его мощный торс.

– Что это?

– Клемми…

Она уловила предупреждение в голосе Карима, но проигнорировала его. Ее пальцы скользнули дальше и едва коснулись напрягшейся плоти внизу его живота. Понимание того, что это означает, отозвалось в ее теле. Теперь Клемми отступать не собиралась: она прикоснулась к чему-то сокровенному, к потаенной части Карима.

– Что не так?

Она потянула за футболку, задирая ее, и замерла.

– Черт побери, Клемми…

Пробормотав проклятие, Карим резко развернулся и схватил ее за запястья. Но от нее не ускользнуло ничего. Даже в полумраке были четко видны шрамы, рассекавшие бронзовую кожу.

– Что случилось? Когда?

Они только недавно перестали болеть. Шрамы были розовыми, они были свежими.

– Как? – допытывалась Клемми.

Он не собирался отвечать – она поняла это по тому, как плотно сжимался его по-мужски красивый рот, как гуляли желваки. Она уже видела такое напряжение на лице Карима. Когда он рассказывал о брате, о его гибели. Шрамы были связаны с этим событием – Клемми не сомневалась. Ему не надо было ничего говорить. Она все прочитала на его лице.

Карим встретил ее взгляд, в его глазах Клемми увидела вызов. Он чуть ослабил хватку, позволяя ей высвободиться, и она осторожно провела пальцами по изуродованной коже.

– Что случилось с твоим братом? То есть я знаю, что он погиб в автокатастрофе, но… ты был там, не так ли?

– Я ехал в другой машине, позади него. – Казалось, Кариму трудно говорить. – Рази хотел встретиться с женщиной, не с той, на которой должен был жениться. Поэтому он отказался от охраны, но я не мог позволить ему ехать совсем без защиты. Я следовал за ним. – Он долго молчал. – Я совершил ошибку, позволив ему увидеть меня в зеркала. Он увеличил скорость, чтобы оторваться. И не вписался в поворот… К тому времени, когда я догнал его, машина уже была охвачена огнем.

– И ты попытался вытащить его.

Это было скорее утверждение, чем вопрос. Она не сомневалась, что именно так появились у него шрамы.

– Я…

Карим забыл, что он собирался сказать, когда Клемми прижалась губами к его груди. Она мысленно представила себе его попытки спасти брата, тот ужас, который охватил его при виде машины, охваченной пламенем. Покрывая поцелуями длинный шрам, Клемми сознавала, какой смелостью надо обладать, чтобы получить его.

– Клементина…

Ее имя он произнес очень тихо, и она едва его расслышала. Клемми была растеряна, одурманена мужчиной, его запахом. Ее язык прошелся по рубцам, пробуя на вкус слегка солоноватую кожу. Она заметила, что его сердце стало биться громче и чаще. Ее собственное сердце тоже гулко забилось, ощущения нарастали, пульсировали между ног. Клемми хотелось прижаться к Кариму, потеряться в нем.