На войне и в плену. Воспоминания немецкого солдата. 1937—1950

Территория лагеря Кокс была отделена от остальных лагерей, потому что заключенными здесь были женщины. Немногочисленными мужчинами, помимо представителей администрации, были директор магазина, парикмахер, водители грузовиков и тракторов, а также несколько стариков-цыган. Всего, как я помню, на примерно семьсот женщин там приходилось около пятидесяти мужчин. Было очень любопытно наблюдать за тем, как женщины в лагере ухаживают за мужчиной в надежде найти для себя постоянную пару. Если женщинам приходилось бороться за одного и того же представителя мужского рода, они отстаивали свои права в жестоких драках, нанося друг другу побои, царапины и укусы, выдирая у соперницы клоки волос. Они вели себя как дикие кошки. Для женщины в том лагере считалось большой удачей завести себе постоянного партнера. Мало того, что им приходилось стараться быть привлекательными для того, чтобы завоевать его. Они должны были быть достаточно жесткими и постоянно быть готовыми отстаивать свои права на мужчину. Мужчины вели себя как пресыщенные щеголи при королевском дворе или как султаны, в распоряжении которых был целый гарем, откуда всегда можно было вызвать себе любую женщину. Днем они выбирали себе женщин по вкусу, а вечером назначали им свидания после работы. Самые пылкие, не дожидаясь рабочего дня, посвящали выбору и утренние часы, делая свой выбор прямо в бараках или в других скрытых местах, куда не заходили комендант и охрана.

Из-за взаимоотношений «мужчина-женщина» иногда даже вспыхивали мятежи. Дамы отказывались выходить на работы, а на все попытки выманить их из бараков угрозами или обещаниями отвечали криками: «Нет мужчин — нет работы!» Через какое-то время администрация нашла способ, как избежать таких волнений. Была введена новая система, согласно которой женщинам разрешалось работать без присмотра охранников. Как и раньше, им приходилось либо трудиться, либо голодать, но новое послабление в режиме давало им возможность найти себе мужчину и удовлетворить свои потребности в перерывах между дневными сменами.

Позднее в лагерь Кокс были переведены примерно сто пятьдесят мужчин. Их хорошо кормили, чтобы поддерживать нормальную физическую форму, и теперь уже для большинства женщин отпала необходимость придерживаться вынужденного целомудрия. Вечером представителей обоих полов загоняли в бараки, но те из женщин, которым все еще приходилось работать под надзором охраны, и все мужчины, которых не коснулось послабление режима охраны на работах, заключили молчаливый союз с администрацией. В любое время примерно треть из тех, кто должен был находиться на работах, можно было обнаружить в близлежащих канавах или в кустах.

Естественно, в результате этого население лагеря начало быстро расти. Разразился настоящий демографический бум, хотя и не такой резкий, как могло бы быть, поскольку росту детского населения совсем не способствовали плохое питание матерей и многочисленные случаи венерических заболеваний. Пришлось вносить дополнение в положение о заключенных-женщинах: матерям малышей было разрешено проводить со своими детьми по два месяца после их появления на свет. Затем женщину возвращали на работы, а дитя оставалось там, где появилось на свет, и становилось собственностью государства. Когда у женщины заканчивался срок заключения, ей не разрешали забирать с собой ребенка. Я часто размышлял над тем, кем же, в конце концов, становились эти продукты пенитенциарной системы, лишенные родительской заботы и любви, какие мужчины и женщины вырастали из них.

Однажды наступил радостный день, и по всему лагерю объявили указ, по которому всем женщинам, имевшим на воле не менее трех детей и либо успевшим родить ребенка в лагере, либо ожидавшим вскоре его появления на свет, объявлялась амнистия, им не нужно будет досиживать оставшийся срок заключения. Это была великолепная награда для приверженцев более свободной морали (или, я бы сказал, большой стимул для повышения рождаемости во славу Союза Советских Социалистических Республик), которая заставила отринуть последние рамки стыдливости даже у тех, у кого они еще сохранились. На какое-то время Кокс стал местом всеобщей вседозволенности. Страстно желая забеременеть, заключенные женщины пускались в такие оргии, которым позавидовали бы даже в Древнем Вавилоне. Увы, никому это не принесло пользы! Как известно, все правительства непостоянны. Их политика подобна приливам и отливам. Так же быстро, как данный указ был введен, он был отменен, и целые толпы матерей и беременных женщин, с нетерпением ждавших отправки домой, загнали обратно в лагерь, а оттуда — на работы! Всех постигло жестокое разочарование, в особенности тех, чьи фигуры росли вширь как на дрожжах. Их бесформенные тела обреченно брели на работы и с работ, осыпая проклятиями мужчин в Кремле, а заодно и мужчин Кокса. Но на их неудовольствие и претензии никто не обращал внимания: все равно они должны были отрабатывать полную смену.