На войне и в тылу - по-фронтовому

В мае 1944 года, за участие в ликвидации блокады Ленинграда, полку присвоено наименование «Красносельский». Он был награжден орденом Красного Знамени и вскоре преобразован в 31-й гвардейский бомбардировочный авиационный Красносельский Краснознаменный дальнего действия. Для меня лично 1944 год памятен еще и тем, что коммунисты полка приняли меня в ряды ленинской партии.

Экипаж моего самолета совершал полеты в тыл противника с тяжелыми бомбами для разрушения его укреплений и уничтожения живой силы, сотни бомб сбросил на военные объекты Берлина, Кенигсберга и другие.

Войну я закончил командиром отряда тяжелых самолетов в звании гвардии капитана. Снова замялся мирными полетами. Однако пришел срок расстаться с авиацией, которой отдал более четверти века. Вернулся в родную Ашу, под ее чистое небо. Пусть же оно будет чистым и мирным над всей нашей страной, над всей землей.

С. А. Злодеев НАРОДНЫЕ МСТИТЕЛИ

Сергей Андреевич Злодеев работал на Златоустовском металлургическом заводе. В 1938 году был призван в ряды РККА. С первых дней войны на фронте, в боях. Раненым попал в плен. Бежал. Сражался в рядах белорусских партизан — в Пинском партизанском соединении. Награжден орденом Ленина, польским Крестом Храбрых, медалями. Ныне живет на станции Кропачево Южно-Уральской железной дороги.

В нашем семейном архиве бережно хранится: снимок из армейской газеты за 1941 год. На нем: далеко растянувшаяся колонна красноармейцев на, лыжах. Под снимком подпись: «Взвод тов. Фомичева у финиша».

Гляжу на себя молодого, здорового, улыбающегося и вспоминаю тот 150-километровый учебный лыжный переход. Срок службы подходил к концу. Позади учеба в полковой школе, которую закончил с отличием, позади все армейские сложности. Впереди — скорая встреча с родными и близкими, златоустовскими друзьями-металлургами, работа у полюбившейся до армии жаркой мартеновской печи…

Встрече этой, однако, пришлось отодвинуться на многие годы. Наш полк оказался в числе тех, кто с первых же дней войны принял натиск фашистов. После нескольких кровопролитных боев, принесших большие потери, был получен приказ отступить. Но моторизованный враг преследовал по пятам, и прикрыть отход поручили батальону, в состав которого входило мое отделение.

Закрепились на берегу Западной Двины. Фашисты, подойдя к противоположному берегу реки, тоже остановились. Они, видимо, знали о малочисленности батальона и ходили не прячась, играли на губных гармошках, пели, громко кричали:

— Рус, сдавайся!

— Рус, капут!

Сжимая рукоятку единственного пулемета, оставшегося в батальоне, я с трудом сдерживал себя, чтобы не нажать гашетку. Подполз комсорг, заменивший убитого комиссара.

— Ну что, Сергей, дадим гадам? Не могу больше смотреть, как они хозяйничают. Сейчас начнем.

Скоро по цепочке приглушенно пронеслось: «Приготовиться!» Дружный огонь заглушил музыку и песни на том берегу. Развеселившиеся было молодчики поспешно бросали свои костры, консервы и недопитые фляги. Фашисты открыли бешеную стрельбу из автоматов, пулеметов и минометов. Затем ударили пушки. В нескольких местах одновременно немцы начали возводить понтонные мосты для переправы.

Три часа длился неравный бой. Один за другим гибли наши товарищи. И только когда кончились патроны, оставшиеся в живых двинулись следом за ушедшим полком. Скоро поняли, что своих не догнать: фашистское кольцо сомкнулось. Решено было пробиваться малыми группами. Одну из них в семь человек доверили мне как командиру отделения.

Несколько недель голодные, некоторые, в том числе и я, раненые блуждали по лесам и топям, обходя дороги и населенные пункты. Окончательно обессилевшие, завернули в село, предварительно разведав, что немцев там нет. Безоружные (не осталось ни одного патрона, ни одной гранаты), мы нарвались на засаду. Единственное, что успели, убить предателя, оказавшегося среди нас.

…Фашистский лагерь в городе Невеле. Вместе с товарищем Михаилом Поповым снежной ночью, прорвав колючую проволоку, бежали. Скрывались в хуторах и маленьких деревушках, разыскивая партизан. Найти не успели. Нас схватили.