На волнах оригами

– Уверена! – громко воскликнула вторая девушка – рыжеволосая и с горящими глазами. – Я же говорю, брат нового парня моей сестры работает в здешней охране. Думаешь, почему нас пропустили?!

– Боже, я умру, если увижу его живьем, – томно проговорила третья, за плечом у которой висел рюкзак с красноречивой символикой «На краю». Щеки ее были отчего-то алыми. А вот волосы – ярко-синими. Видимо, девица более всего фанатела по господину Келле.

– Селфи и автограф – мой план-минимум, – заявила первая, размахивая зажатым в руке телефоном. – Главное – дождаться!

– А максимум? – захихикала рыжая, и подруга толкнула ее в бок, заливаясь счастливым смехом.

Я обмерла. Антон вот-вот выйдет, и состоится «счастливая» встреча фанаток со своим кумиром. Не думаю, что кепка и темные очки спасут его от их внимательных глаз.

Хищных глазенок!

Тут девчонки, наконец, заметили меня и прошли мимо, подозрительно разглядывая. Я же, сохраняя невозмутимый вид, зашла в лифт, дрожащими пальцами набирая суматошные сообщения Антону, чтобы он не выходил из квартиры – слава богу, их мой музыкант увидел сразу.

«Ок», – прислал он первое сообщение.

«Ты в порядке?» – спрашивал Тропинин во втором.

«Я сейчас что-нибудь придумаю, – гласило третье, – жди меня на стоянке».

Створки лифта медленно закрылись, однако едва мой палец коснулся кнопки первого этажа, не успев нажать на нее, я вдруг поняла, что должна что-то сделать, должна спасти Антона от нездорового внимания поклонниц. Конечно, он может вызвать полицию или охрану, которая, видимо, «по знакомству», пренебрегая своими обязанностями, пропустила девчонок-фанаток, однако все это разбирательство займет время, а время сейчас для меня – большая ценность. Потому что наше с Антоном время подходит к концу. И я не хочу отдавать каким-то незнакомым дурным девицам драгоценные минуты, которые могла бы провести рядом с Антоном!

Я решилась, тряхнула волосами для уверенности и храбро вышла из лифта.

Для начала я незаметно выглянула из-за угла. Девчонки в это время оглядывали двери квартир.

– Кажется, Кеечка живет вот в этой, – ткнула пальцем с длинным черным ногтем брюнетка в дверь Тропининых, и по моей спине пополз холодок.

Ее рыжая подружка фанатично схватилась за ручку:

– Боже, ее касался сам Кей! Она хранит его тепло! – заговорила она взволнованно.

– Тепло Кея хранит сам Кей, – расхохоталась синеволосая. – Если вы, конечно, понимаете, о чем я, – добавила она заговорщицки.

Я, кажется, понимала – и это было связано с программой-максимум одной из них. И не скажу, что эти слова мне особенно понравились. Я раньше считала себя совершенно неревнивым человеком, но сейчас отчего-то вдруг обозлилась. А чего они засматриваются на моего парня?

– Тише вы, – зашипела брюнетка. – Нас же просили вести себя незаметно, а вы орете на весь подъезд! Не подставляйте Пашу!

Ага, значит, Паша – это тот самый охранник. Надо запомнить.

– Хорошо, хорошо, – закивали ее подружки. – Интересно, а когда Кей выйдет?

– И выйдет ли вообще? – зловеще спросила синеволосая. – Или нам тут ждать до второго пришествия?

– Должен. Хватит тупить, Паша же говорил, что он дома с ночи, – видимо, в который раз объясняла брюнетка и поморщилась, словно ей под нос сунули чью-то открытую баночку с анализами. – И с ним деваха какая-то.

– Я бы этой девахе ноги-то пооткручивала, – меланхолично заявила рыжая. – Чтобы не ходила по чужим парням.

Я едва не задохнулась от возмущения. Каким-таким чужим парням? Тропинин – мой парень, глупые вы создания!

А теперь иди и скажи это им вслух! Вот веселье начнется.

– Да это одноразовая деваха, – рубанула воздух ребром ладони синеволосая. – Чуваки из НК – крутые. У них у каждого подружек – навалом. Им постоянная – по боку.

– А, может, не зря слухи ходят, что у Кея подруга есть? – спросила рыжая.

– Ага, и что она – школьница, – ухмыльнулась брюнетка.

– Я бы сказала, что покойница… Увижу – убью.

Да, подслушивать оказалось крайне неприятно, но информативно. Зато сразу стала куда более понятна позиция Андрея насчет того, чтобы не светиться рядом с Антоном. Одно дело знать гипотетически, а другое – почувствовать, так сказать, на собственной шкуре. Хотя я уже чувствовала – никогда не забуду того случая в школе, когда мы с Кеем оказались заперты в каморке, спасаясь от моря его фанатов.

Вот же охранник – свинья, а! Взял и сдал жильца!

Включи внутреннюю Нинку – иди и сдай охранничка начальству!

А вот и включу! Зря я, что ли, с ней общаюсь столько лет?

И я неспешно вышла из-за угла, попав в поле зрения поклонниц «На краю», которые вновь посмотрели на меня напряженно – не потому, что заподозрили во мне девушку любимого музыканта, а потому, что настороженно относились к жильцам сего дома, обоснованно считая, что те могут выгнать их.