На волнах оригами

– Я все устроил! – торжественно оповестил меня и Нельку Томас, выходя из своей комнаты с сияющим лицом.

– Что устроил? – вышел наговорившийся по телефону со своей новой пассией Леша. – Что тут у вас творится, дорогая семейка? Чего моя племянница истерит?

Я поджала губы. Признаваться в том, что я – истеричка, не хотелось.

А кому бы хотелось?

– Любопытная Варвара, Алексей, носа лишилась, – отвечал ему вместо меня Томас.

– Да ты что? Какая незадача! – всплеснул руками дядя. – Какая неуклюжая женщина, эта ваша Варвара.

– Можно подумать, ты лучше, – махнул рукой папа и ехидно напомнил: – А кто к пластическому хирургу обращался?

– Зато теперь у меня нос аккуратный, – обиделся Леша. – Не то, что у тебя – шнобель.

– Может, у меня-то и шнобель, зато все свое, естественное, – не остался в долгу его старший брат. – Я, знаешь ли, ценю природную красоту. С чем человек рожден, то он и должен в себе любить!

– А чего ты тогда имя поменял? – осведомился тотчас Алексей. – Тимку в себе ты как-то не особо любил, братец.

И они принялись самозабвенно, не без участия Нельки, спорить. А я молча сидела, не слушая их.

В результате спустя пятнадцать минут, когда я вся изнервничалась, папе, наконец, перезвонили – сказать, чтобы я спустилась вниз. Едва только Томас передал мне это, как я выбежала из квартиры и лихорадочно стала тыкать кнопку вызова лифта, пока тот не поднялся. Еще через полминуты я вылетела из подъезда и первое, что увидела – черный, с хромированными блестящими элементами мощный мотоцикл. Не легкий, маневренный, какие частенько носились по дорогам города, обгоняя транспорт на зависть пассажирам в автобусах и водителям в машинах, а тяжеловесный, брутальный – на подобных гоняли друзья Томаса из местного байк-клуба.

На байке восседал водитель и смотрелся, честно говоря, гордо и грозно: шлем, похожий на маску хищника, черные джинсы, заправленные в тяжелые ботинки, того же цвета короткая куртка с карманами, молниями и надписью на спине, перчатки – полная байкерская экипировка. Не удивлюсь, если под одеждой куча протекторов для защиты.

Я с долей опаски глянула на очередного друга Томаса, только сейчас, наверное, осознав, что мне придется ехать в аэропорт на настоящем байке и с настоящим байкером. Всю дорогу прижиматься к постороннему мужику не особо вдохновляло, но выбора не было.

Если будешь с таким отрывом от реальности осознавать все на свете, в лучшем случае сойдешь за чудачку, а в худшем – за первоклассного тормоза!

– Ну, чего стоишь? – раздался голос, но совсем не мужской.

Байкер приподнял стекло шлема, и я с изумлением увидела темные глаза с подводкой, явно принадлежавшие молодой женщине.

– Ты – Катрина? – спросила меня знакомая Томаса.

Мне оставалось лишь кивнуть в ответ.

– Отлично. А я – Светлана. Не знала, что у Томаса есть дочка. Такая взрослая. Надевай каску, и погнали к аэропорту по обходной, – продолжала она.

– У него две дочки, – зачем-то сказала я, беря протянутый шлем – увесистый и закрытый. Подобные мне раньше доводилось лишь видеть на других людях.

– Какой кошмар, – расхохоталась весело Светлана и, видя, с какой нерешительностью я смотрю на шлем, слезла с мотоцикла и помогла мне надеть защиту – на земле байкерша смотрелась менее грозно, чем на своем железном коне. Светлана оказалась одного со мной роста и, скорее всего, экипировка скрывала неплохую женственную фигуру, делая ее похожей на мужскую, широкую в плечах, и скрывая грудь.

– Хорошо, что сына нет, – умело застегнула мне кожаный ремешок под подбородком Светлана. – Второго Радова этот мир не пережил бы. Наверняка он бы унаследовал его сумасбродство.

– Есть сын, – слабо улыбнулась я. – Только он на Томаса не похож.

– Я даже не знаю, что сказать, – расхохоталась Светлана.

– А за сколько мы доедем? – спросила я.

– Минут за двадцать, не тушуйся, – подмигнула байкерша и наскоро объяснила, как сидеть на байке и за что держаться.

Я, перекинув сумку через плечо, залезла на мотоцикл, тотчас крепко вцепившись в Светлану. Отлепляться от нее во время поездки я совершенно не планировала, ибо скорость все же пугала. Хотя перспектива опоздать в аэропорт пугала куда больше.

Я успею. Я обязательно успею. Я…

И тут, как назло, к подъезду бодрым мелким шагом подошла Фроловна, совершающая свой обыденный дневной моцион. Под руку с ней семенила еще одна бабулька, которая живо что-то рассказывала – подозреваю, очередную сплетню:

– И тут энта Валька кавалеров своих…

Узрев меня на мотоцикле, бабулька удивленно замолчала, а Фроловна только языком зацокала. Взгляд ее был крайне неодобрительным.

– Вчера с одним целовалась, сегодня уже в другого вцепилась, – услышала я ее надтреснутый голос. – Шалава, как есть, тьфу ты, прости Господи, – обласкала она меня, продолжая испепелять взглядом.

– Яблоки от яблоньки недалеко падают. У этих сектантов все яблочки с гнильцой, – закивала ее спутница, мигом забыв про некую Вальку и ее кавалеров.