На волнах оригами

– Еще слово про этого крокодила рогатого, и я выброшу тебя в окно, – пригрозила Ниночка, не переставая улыбаться. – А Марсик – басисит.

Я вспомнила вечные шуточки Фила и Келлы, что самый тупой в любой группе – это именно играющий на басу, и хмыкнула в кулак, заставив Нинку сердито на меня посмотреть.

Следом за Марсом прошел к своему столу со скучающим видом молодой мужчина с темными удлиненными волосами весьма поэтичной внешности и серьгой в ухе в виде креста. Чем-то он напомнил мне современную версию Дориана Грея, только глаза его были очень спокойными и взгляд рассеянным. Черная приталенная рубашка с длинными рукавами, заправленная в черные же брюки, придавала ему благородный вид – и не скажешь, что этот человек играет в подобной команде.

– Визард, – пояснила мне Ниночка, которая считала своим долгом меня просветить. – Скрипка, фортепиано, синтезатор. Талантливый парень. Говорят, наследничек какого-то британского лорда.

Талантливый парень и возможный наследник лорда поднял длинную узкую ладонь в знак приветствия.

– Никогда не понимала, зачем в рок-группе скрипка, – пожала я плечами, наблюдая за четвертым участником группы, обладающим азиатской внешностью. Этот музыкант был спокойным и даже степенным, однако в его раскосых черных глазах блестела этакая сумасшедшинка.

– Ты не понимаешь – твои проблемы, Радова, – отмахнулась Нинка. – Можешь сидеть тихо? Между прочим, это барон Феликс, гитара.

– А зачем им титулы? – поинтересовалась я, не желая молчать.

Феликс, самый, наверное, невысокий из участников группы, склонил голову перед поклонниками в знак приветствия.

– Убью, – коротко пообещала Нинка, которую я, видимо, достала.

Следующим к своему столу подошел некто по имени Кезон, по словам Нинки, второй вокалист и гитарист.

– Неплохо поет, – говорила подруга с восторгом истерички, – хотя с Гектором не сравнится. С ним никто не сравнится, – на всякий случай уточнила она, а я большими глазами смотрела на этого самого Кезона, который на закрытую встречу с фанатами пришел так же без обычного своего грима, одетый вполне прилично, можно даже сказать, как человек. Простые джинсы, футболка, кеды, кепка на темных волосах, которую он снял и бросил в зал – кто-то со счастливым визгом поймал ее. На воротнике футболки висели знакомые солнцезащитные очки. А на лице виднелась не менее знакомая лукавая полуулыбка.

Я могла ошибаться и, скорее всего, я ошибалась, потому что это не могло быть реальностью, но Кезон был похож на Кирилла. Того самого обладателя фальшивой бороды, с которым я вчера гуляла по Тверской, который переоделся в женщину и который сегодня утром звал меня в Коломенское.

Быть того не может.

Или это его брат-близнец?

А история повторяется, правда?

– Где же Гектор? – нетерпеливо постукивала кулачком по подлокотнику кресла Нинка тем временем, не подозревая, что творится у меня в душе. Она вся подобралась, как охотник перед тем, как добить редкую дичь. А дичь опаздывала.

Я же продолжала таращиться на темноволосого музыканта. А он, иронично подняв и без того изогнутую бровь, продолжал переговариваться с коллегой.

Кезон резко перевел взгляд в зал, на застывших в благоговении поклонников, и я, отчего-то испугавшись, что он заметит меня, опустила голову, прикрыла лицо рукой и продолжила исподлобья наблюдать за ним.

Те же жесты, мимика, улыбка – это определенно был Кирилл, живущий в соседнем номере. Так вот почему он закрывал лицо, надевал дурацкую бороду и переодевался в женщину, когда ехал в отель – ведь его окружили фанаты «Лордов», и Кирилл не хотел, чтобы они узнали его! А в разговоре по телефону, когда он так бегло говорил по-английски, его, видимо, предупреждали об опасности.

Нет, серьезно, знаменитый музыкант – это мой новый знакомый, родившийся в соседнем городе?!

Как такое могло произойти?

Ты два раза вступила в одну и ту же реку, хе-хе.

В одну и ту же реку мне дважды не вступить – мое сердце покорил человек по имени Антон. Да и не нужна я этому Кезону, это лишь странное стечение обстоятельств, игра судьбы, и только.

Однако я так обалдела от собственного открытия, что и слова вымолвить не могла, только и смотрела на Кирилла-Кезона большими глазами, пытаясь понять, где подвох, а он, не замечая меня в толпе фанатов, переговаривался с Феликсом. Запоздалое появление Гектора, того самого, от которого сходила с ума и без того немного сумасшедшая Нинка, я пропустила и обратила на него внимание лишь тогда, когда он подошел к микрофону, отодвинув плечом мужчину, который должен был, видимо, представлять группу. Высокий, широкоплечий, довольно-таки хорошо сложенный, походку он имел тяжелую, а жесты его были скупы и неспешны. Длинные черные волосы Гектора были убраны в низкий хвост, бледное лицо казалось спокойным и каким-то равнодушным, отстраненным, да только вот глаза – черные, внимательные, блестящие, говорили, что его спокойствие – напускное, и сам он человек с горячим нравом.

Подо льдом бежит лава, не иначе.