На волнах оригами

– Хрен – король тени, – мрачно заявила Журавль. – А я сейчас сижу в чертовой тени! Обгорела. И хочу домой. Я столько тусовок пропустила уже! А тут еще эта старая крыса Эльза Власовна опять собирает всех моих тошнотворных родственничков в своем логове. Наверняка завещание будет писать.

– Только не говори, что ты до сих пор думаешь о ее наследстве! – в ужасе воскликнула я.

– Как я не могу не думать о таких бабках, Катька? Это ты у нас в облаках витаешь. Такие, как ты, жизнь заканчивают, слоняясь по улице с коробкой вместо дома. А я хочу жить достойно. Достойно моего уровня, разумеется, – всегда была высокого мнения о себе Ниночка. – Да-да, папочка, – повысила она голос. – Иду! Минутку! Отец мой свирепствует, – поведала она мне печально. Слово отец она произносила очень забавно, с ударением на «о». – Узнал вчера, что его деловой партнер, тот еще придурок, скажу я, купил себе на Лазурном берегу недвижимость. А у нас ее нет, – хмыкнула она. – Теперь папочка изволит гневаться, а мы все огребаем. Да-да, папа! – крикнула она вновь и вздохнула. – Я пойду. Скоро приеду. И смотри мне…

Что я должна была смотреть, я так и не узнала – связь оборвалась.

Все это время Антон смотрел на меня, почти не мигая, с самым серьезным выражением лица.

– Что? – не поняла я, кладя мобильник на стол рядом с бокалом с соком.

– Ты красивая, – сообщил он мне, кажется, совершенно не к месту. Я инстинктивно ждала, что сейчас Тропинин в лучших традициях Кея как-то изощренно пошутит, будет смеяться и гадко ухмыляться, но ничего такого не произошло.

Я нервно рассмеялась, прижав на мгновение обе ладони ко лбу.

– Кажется, я еще не привыкла.

– К чему?

– К тому, что ты можешь быть, – я замолчала, подбирая осторожно нужное слов, – нормальным.

– А я ненормальный, – вдруг улыбнулся Антон мне криво и иронично. – Ты готова быть с таким, как я, ненормальным?

– А что мне остается? – я протянула руку и коснулась его щеки. Мимолетное прикосновение – и… Нет, не ток прошелся по телу, и голова не закружилась, охваченная умопомрачительным вихрем чувств, и не захотелось падать вечность, обняв Антона…

Я просто вдруг поняла, что все сделала правильно.

Глупое чувство, не так ли?

Но я точно знала, что сейчас я тут на своем месте и со своим человеком.

И мне это нравилось.

Я забыла обо всем и поняла, что замерзла, только тогда, когда внимательный официант выдал мне слабо пахнущий лавандой клетчатый плед, который я накинула на плечи. Кей от пледа отказался – кажется, ночная прохлада реки не доставляла ему никакого дискомфорта. Лишь успокаивала и дарила умиротворение.

– Ты никогда не мерзнешь? – спросила я его в шутку. Мои руки замерзли, и я грелась о белоснежную кофейную чашку. Он отрицательно покачал головой и в знак доказательства протянул свою руку и взял мою ладонь в свою.

Дымка знакомого чувства накрыла меня с головой. Какие у него все же странные руки – я заметила это давно, когда впервые наши пальцы соприкоснулись. Не холодные, но и не горячие. Совершенно обыкновенные, с выступающими костяшками и широким крепким запястьем. Надежным.

– А ты помнишь, когда я впервые взяла тебя за руку? – чуть лукаво спросила я, наслаждаясь и шумом никогда не спящей реки, и рассыпавшимися на черном непрозрачном пластике ночного неба звездами-стразами, и нашей странной близостью, и блеском в его глазах, которые сейчас казались темно-серыми, и даже своим чуть учащенным сердцебиением.

– Клуб, – быстро ответил он. – Когда тебя понесло в эпицентр драки.

– А вот и нет, – отвечала я, широко улыбаясь. Голос мой был почти торжественным. – Я взяла тебе за руку у нас дома. В тот день, когда ты делал вид, что чуть не попал под машину!

Кажется, Тропинин едва сдержался от смеха.

– Ах да, машина. Ты сама это решила, Катя, – вполне корректно напомнил он мягким, обволакивающим голосом.

Я была слишком наивной.

И сейчас недалеко ушла. Хватит таять от его голоса и взгляда.

Как бы я не пыталась – не получалось.

Еще часа полтора мы просто сидели и разговаривали. Обо всем. О моих мечтах и его планах. О прошлом, о будущем. О наших жизнях, которые вдруг переплелись. Просто так общаться с Антоном оказалось довольно комфортно – глупым он не был, и беседу умел поддержать на уровне, к тому же умел слушать, как тот самый мой невзрачный одногруппник-одиночка в очках и в бесформенной одежде. Изредка, правда, в нем просыпалось что-то от надменного Кея – упрямство или сарказм, и, честно говоря, это было довольно забавно.

Все шло хорошо ровно до того момента, как мы не отправились на прогулку по открытой верхней палубе. Сначала я встретила старого знакомого, что, честно говоря, не очень обрадовало Антона, но меня изрядно позабавило.