На восходе луны

Казалось бы, убедился в собственной неправоте — признай ошибку и постарайся ее исправить. Разведись, и проблема будет решена — чего уж проще. Пожалуй, так бы он и сделал, так и поступил бы, не медля ни минуты, не будь Любаша дочерью Литовченко. Дело в том, что с самого раннего возраста, буквально сколько помнил себя, столько Андрей знал и Литовченко. Дядя Жора и тетя Катя воспринимались им не иначе как ближайшие родственники. То есть он с самого раннего возраста знал, что кровными родственниками Литовченки Потураевым не приходятся, но на самом деле они являются куда более близкими людьми, чем самые настоящие родственники. Родню, и без того немногочисленную, Андрюша привык видеть пару раз в год — на днях рождения отца и матери. То есть на самом деле родственники вроде как не принимали реального участия в жизни семьи Потураевых. Зато всегда, и в радости и в горе, рядом были Литовченки.

Вместе с Андрюшиными родителями они радовались успехам и удачам, вместе искали выход из сложных обстоятельств, в которые периодически попадали то Потураевы, то Литовченки. Родители дружили, что называется, не на жизнь, а на смерть, в том смысле, что дружба это была настоящая, такая, ради которой люди готовы горы свернуть, и не только горы, а даже шеи противникам, посмевшим нарушить спокойное течение жизни лучших друзей. И с самого раннего детства Андрюша знал — случись беда, единственный адрес, по которому нужно обращаться за помощью, не дядя Аристарх, брат отца, и не дядя Семен, дядька по материнской линии, а только дядя Жора Литовченко. Только он придет на помощь в трудную минуту, только он костьми ляжет ради того, чтобы помочь любому из семьи Потураевых выбраться из сложного положения. И, женись Андрюша столь же неудачно на ком-то другом, на любой абстрактной девице, дядя Жора первым пришел бы на помощь, настаивая на разводе, отстаивая интересы сына ближайших друзей с помощью нанятого адвоката, принял бы его проблему, как свою собственную.

Но в данном случае наступал конфликт интересов. Дядя Жора, отличный мужик и просто очень грамотный и разумный человек, при всем своем желании не сможет принять сторону Андрея, какие бы теплые чувства ни испытывал к нему. В данном случае он будет печься лишь об интересах собственной горячо любимой дочери, Любаши. И Андрюша автоматически из дорогого зятя, да что там, фактически родного сына, превратится во врага народа. А Андрею этого уж очень не хотелось. Не то чтобы опасался заиметь столь сильного врага, просто даже теперь, познав весьма сомнительные прелести семейной жизни с Любашей, не хотел огорчать людей, которых привык любить с самого детства. Наверное, это глупо, но Андрей считал весьма разумным в данных обстоятельствах промолчать, стерпеть. И по всему выходило, что терпеть ему доведется долго. Очень долго. Вернее, всю жизнь.

А дабы терпеть было легче, Андрей старался по возможности меньше думать о неприятностях. Да и что там думать? К его величайшему сожалению, в сложившихся не самым лучшим для него образом обстоятельствах ему даже некого было обвинять, кроме самого себя. Никто ведь его не заставлял жениться на Любаше, родители даже на это не намекали, не говоря уже о самой Любе. Та вообще не ведала о его многолетних планах насчет ее персоны. И уж никак не Любаша навязывалась к нему в жены, он сам назойливо предлагал себя, стоило лишь на ее горизонте возникнуть представителю мужского пола. Так что лишний раз думать об ошибке, анализировать прошлое в поисках истока, приведшего к столь печальным последствиям, было очень неприятно, пожалуй, гораздо более неприятно, нежели сама супружеская жизнь под одной крышей с Любашей. Ладно — женился так женился, обратного хода нет. Исправить ничего нельзя, а раз так, надо расслабиться и попытаться получить хоть какое-то удовольствие.