На восточном порубежье

Судя по разнообразию вооружения, здесь собрались представители многих чукотских родов, с разных уголков тундры и полярного побережья. Даже доспехи, что были у каждого воина, отличались удивительным разнообразием. Одни сшиты из моржовых шкур, и кольцами опускались до колен, другие набраны из пластин китового уса, и рыбьего зуба, тщательно скрепленных между собой. Но более удивляли щиты-крылья. Если центральная часть защищала затылок головы и спину, то подвижные, боковые управлялись ремнями и могли по необходимости закрывать бока воина. Сделанные из дерева и обшитые кожей морских животных они представляли неплохую защиту даже от пуль, выпущенных с расстояния более ста шагов.

Минутное оцепенение сменилось всеобщей активностью.

— Боевое построение! Готов-с! Пли! В Атаку! — кричал что есть мочи капитан драгунского полка Дмитрий Павлуцкий.

Гренадеры в точности выполняя команды капитана, сделали залп, пристегнули штыки и с гранатами в руках устремились на противника. Казаки следом за ними прыгали на берег, стреляя на ходу, некоторые проваливались в воду и мокрые догоняли товарищей.

Чукчи, пугая врагов звериным ревом, атаковали русских. Их воины были удивительно резвы, несмотря на неудобство вооружения. Прыгая через камни, они высоко взлетали вверх, а крылья щитов придавали подобие птицам.

Дружный залп русских прервал эту стремительную атаку. Передние ряды срезанные горячим свинцом пали наземь бездыханно. Последующие на мгновенье остановились изумленные внезапной гибелью товарищей. Но то было начало их избиения. Когда среди них начали рваться ручные гранаты этому изумлению не было границ. Оторванные руки, ноги летели в разные стороны, искалеченные тела десятками падали на каменистый берег холодного моря. Затем последовала штыковая и сабельная атака. Подчиняясь инстинкту самосохранения чукчи откатились назад.

Кивающий Головой, Холодный Ветер, Кричащий будучи тойонами в этой битве не верили своим глазам. После длительного и оживленного обсуждения, они вновь собрали своих воинов и повели на врагов.

На это раз капитан встретил их убийственным огнем из пушек, которые удалось притащить на позицию и изготовить к стрельбе во время замешательства.

Пушечная картечь оказалась убийственней гранат. Это были уже горы трупов. Лишь небольшой группе воинов вооруженных копьями удалось достигнуть казаков. Не смотря на превосходное умение фехтовать копьем, их костяные наконечники не смогли нанести особого урона закованным в железо русским казакам. Эти чукчи были изрублены саблями и приняли почетную смерть. После, нескольких попыток атаковать, чукчи кинулись на утек.

— Тангы призвали против нас злых духов! — крикнул Кивающий Головой и то же устремился прочь с поля боя.

— Виктория! Виктория! — кричали гренадеры и казаки.

— Виктория! — кричал Павлуцкий.

Коряки, что уклонились от главного сражения теперь были по всюду. Одни добивали раненых, другие собирали и сгоняли в кучу стада олений, что еще недавно принадлежали поверженному противнику.

Павлуцкий, в сопровождении офицеров, как и подобает военачальнику обходил поле боя.

Чукчи потеряли в этом сражении более пятисот лучших своих бойцов. В качестве трофеев русские захватили стадо олений, в несколько тысяч голов, да пожитки убиенных чукоч. С русской стороны во время рукопашной схватки погиб пятидесятник и два его казака. Семьдесят человек получили ранения.

— Обратите внимание на нравы этих дикарей! — молвил сотник Шипицын, указывая на трупы обнаруженные в лагере чукчей.

Десятки женщин и детей, не успевших бежать с мужьями лежали мертвые.

— Кто их? — тихо спросил капитан, хотя и догадывался.

— Не захотели сдаваться в плен. Сами удушили детей, а себя закололи.

— От чего же? Мы с женщинами и детьми не воюем, — буркнул Павлуцкий.

— Дикие люди господин капитан! Это у них обычное дело!

На месте битвы Павлуцкий простоял несколько дней, но приклоненных тойонов, просящих о мире так и не дождался.

Пленных было немного, и те в первую же ночь удавились ремнями. Из удавки успели вытащить лишь одного. Теперь он стоял перед капитаном Павлуцким, а тот с интересом разглядывал пленника.

Перед ним стоял молодой воин чукча. Среднего роста, широкие плечи. Его медленные движения сейчас не сочетались с той стремительностью и импульсивностью что видели вчера во время боя.

Черные прямые волосы были обрезаны на русский манер, а вески бриты. Видимо в уходе за лицом нож не последний инструмент. Брови сходились на переносице, предавая лицу излишнюю свирепость. Глаза широкие но сильно прищурены, отчего морщины на обветренном лице медно — красного цвета, становились характерными чертами лица. Приоткрытый, слегка оскаленный рот, оголял крепкие, крупные зубы. Легко можно было представить как они дробят кости, да и казаки рассказывают, что во время боя оскаленных зубов приходится опасаться не менее чукотского ножа или копья.

В своем большинство чукотских мужчины молоды, до старости доживают единицы, уж больно много в их жизни опасностей, ставших для них привычными.