На восток

Правда, обо всем этом почти никто не знал. Зато, благодаря им, те, кому было положено по службе, в штабе Тихоокеанского флота во Владивостоке узнали, что еще 9 июля в Йокагаму из Сан-Франциско доставили газоделательный завод, баллоны с газом, запас кислоты и группу инструкторов из американских воздухоплавателей для обучения японских офицеров. При этом указывалось, что противник использует трофейный воздушный парк, захваченный на русском пароходе «Маньчжурия» в самом начале войны, еще до ее объявления.

Таким же способом узнали о приближении к Дальнему и другим портам в Китае и Корее того самого большого японского армейского конвоя, охраняемого всем их боеспособным флотом. Причем тогда, когда он еще только подходил к Квельпарту, где его встретил германский почтово-пассажирский пароход, шедший из Циндао на Гуам и сообщивший об этом по радио.

Новостям про конвой сначала не поверили, а когда, спустя сутки, все подтвердилось нашей агентурой из Шанхая, мимо которого он проследовал в северном направлении, а потом и резидентами в Чемульпо, Дальнем и других портах, немедленно известили Рожественского на Цусиме.

Потом, также через этих немецких «наладчиков», по линии командования крейсерской эскадры Восточной Азии было получено подтверждение сообщения «Светланы» о присутствии японского флота в Корейском заливе 31 июля. Оперативное предоставление достоверной информации сыграло важную роль в успехе сасебской авантюры.

А буквально на днях от немцев пришли сведения об активизации работ с японскими подлодками в Йокосуке, для которых сейчас набираются постоянные экипажи. Ни одна из них до сих пор не прошла весь цикл испытаний, но все уже включены в состав флота и, предположительно, будут использоваться для обороны Токийского залива.

Сотрудничество делегации Гинце с нашей разведкой и артиллеристами держалось в строжайшем секрете. Официально она занималась только радиоаппаратурой, а атташе обеспечивал интересы германских граждан и фирм, имевших торговые дела во Владивостоке или привлеченных к суду призового права за контрабанду.

Но штабом флота и его командующим, вице-адмиралом Бирилевым, столь ценная и своевременная техническая помощь и информация оценивались высоко. Единственной ответной просьбой Гинце стало присутствие немецких наблюдателей непосредственно на кораблях действующей эскадры. Но такое разрешение, даже несмотря на имевшееся у немцев письменное одобрение российского императора и германского кайзера, мог дать только наместник лично, так что они возвращения Рожественского ждали с не меньшим нетерпением, чем весь остальной Владивосток.

Когда эта встреча все же состоялась, Гинце первым делом выразил восхищение инженерным корпусом базы Владивосток, отметив, что столь большого числа прекрасно подготовленных специалистов он никак не ожидал здесь увидеть.

В том, что это отнюдь не лесть, а простая констатация факта, Зиновий Петрович не сомневался, однако был неприятно удивлен осведомленностью об этом иностранного подданного. Но когда в ходе дальнейшей беседы выяснилось, что немец смог узнать все это в ходе переговоров с представителями фирмы «Шихау», участвовавшими в передаче и установке доставленного недавно полного комплекта оборудования для мастерских в бухте Уллис в рамках выполнения запланированных в соответствии с контрактом работ¹³, успокоился.

Гинце уверил его, что все прибывшие специалисты из Германии будут находиться здесь столько, сколько необходимо для дела, и приложат все силы для скорейшего исполнения всех пунктов заключенных договоров, а также для освоения новой техники нашими инженерами и мастеровыми.

Кроме того, он примет все меры к тому, чтобы как сам характер уже доставленного и еще находящегося в пути сюда технического и прочего секретного груза, проходивший по бумагам как мука, уголь и замороженное мясо, так и квалификация людей, его сопровождающих, оставались тайной. За это он может поручиться. В дальнейшем это подтвердилось.

Так, в военных хлопотах, незаметно пролетел почти весь август. О том, что скоро осень, напомнил сильнейший ливень, разразившийся с вечера и закончившийся только к полудню следующего дня. Вода переполнила не только реки, но залила сплошными потоками и некоторые улицы. После него погода резко поменялась. Залитый солнцем пляжный сезон осталось только вспоминать. Почти каждый день стал ненастным. Лишь в редкие просветы, выпадавшие среди туч, теплые лучи еще успевали прогревать мостовые и скалистые утесы. Но зато случавшиеся еще местные «непролазные» туманы стали заметно реже.