На восток

Я взял ладонь девушки и поднёс к губам, посасывая и покусывая каждый палец. Кэт ближе прижалась своим телом к моему и застонала, давая понять, что наслаждается происходящим так же, как и я. Когда я оказался на грани, она взяла в руку мои яйца и слегка оттянула их. Обезумев от желания, я резко развернулся, прижал её к стене, схватив за запястья, и опустил её ладонь обратно на член.

— Продолжай, — попросил я и прижался своим ртом к её губам. Во время поцелуя я скользнул двумя пальцами в её киску, чтобы почувствовать её влажность.

Я трахал Кэт пальцами, пока она доставляла мне удовольствие рукой. Наши языки переплелись, стоны смешались. Чувствуя приближение оргазма, я начал быстрее двигать пальцами, пытаясь подарить Кэт оргазм до того, как мои силы иссякнут.

— Я сейчас кончу, — выдохнула она, быстрее двигая ладонью. — Давай вместе.

Я ответил лишь стоном. Моё тело изогнулось, и струя спермы ударила Кэт в живот. Девушка вскрикнула, стоя на дрожащих ногах, которые грозились вот-вот подкоситься. Я обнял её, продолжая свои ласки, чтобы продлить её оргазм. Когда дыхание Кэт выровнялось, я поставил её под поток льющейся сверху воды и, довольный, наклонился, чтобы крепко поцеловать девушку, понимая, что, даже промолчав, Кэт всё-таки нашла способ показать мне свою любовь.

***

— Правда нормально? — спросила Кэт, когда я протянул парковщику ключи от машины перед зданием на Парк-авеню. Поцеловав её в щёку, я подумал, что дал бы её кожаному без бретелек платью в клетку совершенно другую оценку. Часть вещицы была отделана чёрной кожей, а на другой была изображена красная клетка. Платье было смелым и обтягивало формы девушки.

— Оно необычное, но сексуальное. И, определённо, отлично на тебе сидит.

— Думаешь, уместно прийти в нём на вечеринку? — снова спросила Кэт. Я чувствовал её нервное напряжение, которое вселяло ей неуверенность и портило её образ.

— Выглядишь потрясающе, Кэт, — произнёс я и повернулся к швейцару. — Здравствуй, Шеп.

— Добрый вечер, мистер Харрингтон, — сказал он, придерживая стеклянную дверь. — С днём рождения.

— Он называет тебя по имени? — спросила Кэт, когда мы шли по богато обставленному вестибюлю, стены которого были отделаны тёмными деревянными панелями, а пол — мрамором. Потолок украшали золотые канделябры.

— Срань господня, это место…. Ничего себе.

— Я здесь вырос. Шеп работает швейцаром столько, сколько я себя помню.

Кэт неожиданно обернулась и взглянула на меня своими большими голубыми глазами.

— Здесь? — Она снова оглянулась. — Неудивительно, что ты был таким снобом во всём, что касалось Бед-Стай.

Девушка остановилась, когда увидела своё отражение в зеркальной колонне. От недовольства своим видом её грудь вздымалась и быстро опадала. Когда Кэт повернулась, наши взгляды встретились. Я увидел на её напряжённом лице неуверенность, которую она попыталась скрыть.

— Тебе нужна минутка? — спросил я, прикасаясь к её локтю.

Она подняла подбородок и сделала глубокий вздох.

— Давай покончим с этим.

Моя мать первая поприветствовала нас у двери. Подозреваю, Шеп предупредил её о нашем прибытии.

— Привет! Вы, должно быть, Кэт, — произнесла она, взяв руку Кэт в свою. Я посмотрел на неё в молчаливой просьбе говорить потише, но она проигнорировала меня, обратив всё своё внимание на женщину, стоявшую рядом со мной. — Я Анджелина, мать Люка.

— Здравствуйте, — ответила Кэт, её рука всё ещё была напряжена. — Приятно познакомиться.

— Так ты та женщина, которая спасла моего сына от смерти во время метели? — спросила она, и Кэт тут же перевела взгляд на меня. Мама взяла её руку и погладила. — Благодарю тебя за его спасение.

— Не за что, — ответила Кэт. — Любой на моём месте поступил бы так же.

Мама, к счастью, отступила назад, за невидимые границы личного пространства Кэт.

— Ты его ангел-хранитель, — сказала она, продолжая неловкую сцену, отчего я подумал, что родительница уже выпила два или три бокала. — Я так рада, что у него есть ты. Люк никогда не приводит никого домой. Я даже не могу вспомнить, когда последний раз у него была девушка.

— Эй, мам, помнишь меня? — произнёс я, пытаясь разрядить обстановку. — Ты родила меня тридцать лет назад.

— Конечно! Извини. — Она обняла меня, как обычно погладив по голове, словно я всё тот же маленький мальчик. — Как такое забыть? Ты кричал, как сирена воздушной тревоги.

Когда кто-то с другого конца комнаты позвал её по имени, она извинилась и ушла.

— У тебя милая мама, — сказала Кэт.

Я наблюдал, как моя родительница изящно лавирует среди гостей и исчезает за поворотом, ведущим на кухню. Моя мать была стройной и грациозной женщиной со светлыми коротко подстриженными волосами. Всегда одетая в дизайнерские вещи, она была воплощением изысканности и богатства. С её способностью командовать советом директоров, все удивлялись её теплоте, полностью противоречившей жёсткой позиции генерального директора.

— У тебя её глаза.

Я опустил взгляд на Кэт, ведя нас вглубь квартиры с тремя спальнями.