На все четыре стороны

— Нет. Но при одном условии. Как только ты почувствуешь себя получше, ты уедешь отсюда. Куда угодно, земля большая! Даю тебе неделю. Этого хватит.

— Очень щедро! — недовольно пробурчала Малгожата.

— Скажи спасибо и на том. Чтобы через неделю тебя тут не было! Прощай!

И я пошла к выходу.

— Зоя… — дрогнувшим голосом позвала Малгожата. — Ты уходишь? Мы больше не увидимся? Никогда?

— Нет, — сказала я и вышла, не оглянувшись.

Есть такая пословица…

* * *

У Алены вдруг заломило лоб до того, что пришлось прижать к нему кулаки и нажать изо всех сил. После этого боль немного отошла.

В общем-то, ей не было страшно. Ей было как-то.., удивительно. Вообще казалось, что она в этой сцене не участвует, а всего лишь присутствует. И в любую минуту может зажмуриться — и все исчезнет. Или выйдет из комнаты. Или просто скомкает в кулаке эту страницу своей жизни, как испорченный черновик, и напишет другую. Только очень замерзли руки…

— А! — громко, отрывисто выкрикнула Марго и зажала рот ладонью. — Селин, ты… Не убивай меня! — пробормотала она невнятно. — Ты решила меня ограбить? У тебя не хватит духу меня убить, я всегда была так добра к тебе, ты моя наследница…

— А вот этого, — быстро сказала Алена, — говорить как раз не следует, иначе она захочет вступить в права наследства как можно скорей!

Они переглянулись, и Алена догадалась, что Марго поняла ее, хотя она говорила по-русски. Конечно, это был слишком смелый расчет на то, что Марго должна знать русский язык, но все-таки Алена не ошиблась.

— Она… — простонала Марго сквозь прижатую ко рту ладонь, — она не сможет. Она не понимает, что делает!

— Не обольщайтесь, отлично понимает! — усмехнулась Алена. — Неужели вы не знали, с кем имеете дело? Они террористы-убийцы, эти двое, уж не знаю, члены какой-то организации — типа Аль-Каиды или одиночки, но я практически сама видела, как они убили двоих: одного возле карусели у холма Сакре-Кер, другого на уединенной вилле в окрестностях Тура…

Марго еще крепче зажала рот и принялась резко, словно китайский болванчик, качать головой, но тут Селин усмехнулась.

— Я понимаю по-русски, но плохо говорю, — произнесла она не правильно, но уверенно. — Меня учил Руслан. Он мечтал, как мы с ним приедем в Россию и будем там работать и убивать русских. Его родители — кавказцы, я даже толком не знаю их национальность. Вы же знаете, во Франции принимают всех политических беглецов из России, а в первую очередь с Кавказа. Он был убежденный сторонник джихада, страшный русофоб. А я попала в организацию только из любви к нему. Но потом это прошло, я даже начала мечтать выбраться оттуда, но знала, что Руслан меня не отпустит, найдет и убьет! Он чувствовал, что я больше не люблю его, что хочу освободиться. Там, на вилле около Тура, он подвел меня к трупу аль-Джарридина и сказал: «Смотри, то же будет с тобой, если сделаешь хотя бы шаг в сторону!» Но я ждала только удобной минуты, чтобы сделать этот шаг. И вот дождалась. У меня не было денег скрыться из Франции. Теперь есть, — она направила пистолет в сторону Марго. — Опусти руку! Я хочу посмотреть на ожерелье. Это и в самом деле большая ценность? Хорошо, оно поможет мне продержаться, потому что когда еще, в самом-то деле, я смогу отстоять мое право на твое наследство!

Марго побелела. Руки ее дрожали, она невыносимо долго расстегивала замочек ожерелья. Пистолет в руке Селин тоже подрагивал, и тогда она громко, нетерпеливо переводила дух, словно уговаривала себя подождать, не стрелять. Но палец ее, Алене было видно, так и дергался на спусковом крючке.

Алена смотрела молча. Мыслей не было. Сил двинуться, решимости что-то сделать — тоже. Она уже представляла себе, что задумала Селин, но страшно было поверить в такое.

— Теперь положи ожерелье вон там, — Селин дулом указала на низкий комод номер 17, ящичек номер 1 которого так и стоял на крышке. — Положи на комод и отойди к двери. Повернись спиной. Понимаешь, дело должно выглядеть так, будто она, — кивок и взмах пистолетом в сторону Алены, — убила Руслана, а он убил ее. Перестрелка, понимаете? А ты, Марго, просто-напросто случайная жертва этой перестрелки. Тебя заденет пуля этой русской. Я не хочу, чтобы Руслану приписывали те грехи, которых он не совершал. Вообще я хочу обставить эту сцену так, будто он пытался спастись от разбушевавшейся русской убийцы…

Теперь она говорила по-французски. Ну да, незнакомый язык не для таких ситуаций. Будешь напрягаться, вспоминать слова, задумываться, а тут нельзя задумываться!

Селин — нельзя. А Алене — можно и нужно!

Она напряженно прикусила губу. Классическая ситуация для детектива! У нее (у убитой!) окажется в руке пистолет Селин, все отпечатки с которого будут предварительно стерты. Останутся только ее — их насажает Селин, стиснув ее мертвые пальцы вокруг рукояти. Пули, которые найдут в телах Марго и Руслана, будут выпущены из этого пистолета. Ну а ее Селин прикончит из оружия Руслана.

Прикончит. Из оружия Руслана…