На всех была одна судьба

В Ефимовской, конечно же, их никто не ждал. На открытых платформах, реже – в теплушках, иной раз и на попутках, небольшими группами добирались военмедовцы до места назначения. Это были предельно тревожные дни – под Москвой разворачивалась великая битва, ставшая первым шагом к Победе. Напряжение решающего сражения чувствовалось во всем и здесь, в тылу.

Занятия начались сразу же после прибытия в Киров. Лекции, конспекты, учебники. И практика, практика в госпиталях – многочисленных, переполненных. Здесь, в условиях, немыслимых для мирного времени, становилась «на крыло» молодая смена отечественной медицины. Госпитальные врачи, неделями не покидавшие стен лазаретов, забывшие, как на фронте, что такое отдых, спокойный сон, учили курсантов не только основам хирургии, лечебной практики, но и подавали пример истинного милосердия, высокого служения избранному делу.

Свою первую фельдшерскую практику Гурвич проходил на Северном флоте. В 1943 году обстановка на фронтах оставалась тяжелой, но неприступной крепостью стоял Ленинград, контрнаступление под Москвой в 1941-м положило начало освобождению от захватчиков родной земли. Грозовые тучи собирались над Орлом, Курском, под угрозой находился Кавказ… И все же крепла вера: выстоим, победим!

В Полярный группа курсантов добиралась через Котлас, по недавно проложенной ветке на Архангельск. Дальше – Мурманск. В Полярный их доставил катер, а там уже рукой подать до позиций известного в Заполярье 126-го полка морской пехоты майора Старовойтова. Противник не оставлял попыток захватить Мурманск – главный порт стратегической водной коммуникации Запад – Восток, по которой доставлялись в СССР военная техника, современное оборудование, продовольствие. Бои временами затихали, потом яростно вспыхивали вновь, и в землянках, где был развернут полковой медицинский пункт, становилось тесно от раненых – их не успевали отправлять на машинах в госпиталь.

Медицинский пункт – обыкновенная землянка, в которых здесь, в лощине, под прикрытием сопки, располагались различные службы полка. Вдоль стен нары, лежанка человек на пять и посредине помещения – стол для перевязок, неотложной обработки ран. На пункте оказывалась первая помощь перед транспортировкой в госпиталь. Рядом со столом – коробки с перевязочными материалами, документация; здесь заполнялись медицинские карты раненых морских пехотинцев.

Молодым фельдшерам (на медицинский пункт 126-го полка получили направление еще два однокурсника Гурвича) пригодился опыт, полученный в кировских госпиталях. Но там приходилось иметь дело с иными ранами, не раз уже обработанными, подлеченными. Здесь, на передовой, пулевые, осколочные ранения были свежие; не так просто остановить кровотечение с помощью скудных средств, имеющихся в распоряжении фельдшера. Умело наложить повязку – тоже искусство; существует целый раздел в медицине – десмургия, и здесь, в землянке, при свете керосиновой лампы, они на практике постигали тонкости этой древней науки. По распределению некоторые курсанты-военмедовцы попали на корабли, подлодки Северного флота, выходили с экипажами на боевые задания и вернулись осенью в академию с боевыми наградами. Для Гурвича дороже медалей был бесценный опыт работы в условиях передовой, этот опыт впоследствии не раз выручал его и во время операций, и после них, в критические моменты, без которых не обходится профессиональная деятельность хирурга.

Практика в боевых условиях стала новой ступенью на пути постижения профессии врача. В Кирове был развернут Центральный Военно-морской госпиталь, где проводились сложнейшие операции, возвращались в строй краснофлотцы и офицеры – при необходимости их доставляли сюда со всех флотов страны. В госпитале, академии работали выдающиеся деятели отечественной медицины: Ю.Ю. Джанелидзе – академик, главный хирург Военно-морского флота, известные ученые К.М. Быков, Н.И. Лепорский, А.В. Мельников, А.Л. Мясников (в 1953 г. его фамилия значилась в медицинском заключении о смерти И.В. Сталина), Н.Н. Самарин, Б.А. Долго-Сабуров, С.С. Вайль. Это был цвет ленинградской предвоенной медицины. Именно они и стали ядром преподавательского состава Военно-морской академии, созданной по решению Правительства за год до войны. (Впоследствии, после окончания академии, Гурвичу посчастливилось работать под руководством некоторых из них, в том числе и самого Ю. Ю. Джанелидзе.) Но пока шел отсчет дням войны. Курсанты академии занимались не по ускоренным программам, как это было в некоторых технических военных училищах, а изучали дисциплины в полном объеме, учитывая новейшие достижения отечественной и мировой медицины.