На всех была одна судьба

Кондитерскую, где работала Машенька, вскоре закрыли. Девушку направили на завод им. Ленина бригадиром женщин-ремонтниц. Были они такими же «ремонтниками», как и Машенька, а чинить приходилось крыши цехов, развороченные снарядами. Вчерашние домохозяйки, портнихи, кондитеры своими женскими, не привычными к мужской работе руками делали на высоте обрешетку, резали жесть, поднимали ее наверх. В цехах ни на час не останавливалась работа – военные заказы выполнялись по графику. Аня, как строитель, учила сестренку размечать, резать металл, гнуть уголки…

Голод уже вымел все скудные остатки от былой мирной жизни. Только блокадный брусочек хлеба, который день ото дня становился все меньше. Соседка-буфетчица, подселенная в их квартиру, приносила иногда горстьдве абрикосовых косточек. (Анна Ивановна и сейчас удивляется, как они, истощенные девчушки, не отравились от этого угощения.) От стужи грелись, как и все ленинградцы, возле «буржуйки», отправляли в печурку обломки мебели, странички книг, щепки добытой по случаю доски. А ведь была Никитина специалистом по отоплению, вентиляции и спустя много лет станет автором шести книг, учебников по этой важной для промышленных предприятий теме.

Производство современного вооружения, от стрелкового оружия до танков и самолетов, невозможно без наращивания промышленного потенциала. На востоке страны в невиданно сжатые сроки разворачивалось строительство гигантских объектов. Требовались молодые, талантливые, энергичные специалисты. И в один из декабрьских дней 1941 года в их насквозь промороженную квартиру на Каменноостровском, 18 постучал рассыльный из «Гипробума». В Москву отправляется самолет, вызов оформлен, можно взять еще одного члена семьи. Аня взяла младшую сестренку Фенечку, угасавшую на глазах.

В Наркомате бумажной и целлюлозной промышленности вспомнили молодого высококвалифицированного инженера – ее сразу назначили руководителем группы по проектированию новых производств. Проектирование теплотехнической части будущего гиганта, Камской ТЭЦ, легло на ее плечи. День и ночь, в прямом смысле, не зная выходных, велась эта работа – ватманские листы без кальки сразу отправлялись на строительные объекты. Питание почти блокадное, 400 граммов хлеба.

Сестра Машенька оставалась в Ленинграде, от нее не было вестей, и когда заместитель министра Наркомата Б.З. Смоляницкий собирался туда в командировку, Аня решилась попросить его навестить сестру. Что она могла передать, кроме небольшого пакетика сухарей? Смоляницкий дал указание получить в спецбуфете килограмм сливочного масла и килограмм рафинада – сказочное богатство по тем временам.

Вернувшись в Москву, замминистра рассказал о том посещении. Четверть часа дергал за проволочное кольцо – колокольчик глухо брякал в глубине коридора. Ни звука. А время идет, дорога каждая минута. И вдруг за дверью шепот: «Кто?». Машенька сбросила крюк и вместе с распахнувшейся дверью рухнула навстречу гостю. Он отнес ее в комнату, уложил, дал немного масла, сахара, твердо приказав: сегодня больше не прикасаться к продуктам – умрешь. Завтра можно столько же. Этот суровый приказ и спас девушку. Таких случаев в то время было немало, когда, оставшись один на один с едой, оголодавший человек не мог остановиться… Потом Мария Ивановна рассказывала сестре, как, услышав звонок, долго не поднималась – кто мог вспомнить о ней? Да и сил не было пошевелить рукой. И только настойчивость звонившего заставила ее начать мучительный путь к двери. (Мария Ивановна прожила 80 лет, нередко вспоминая тот день, звонок в холодной мертвой квартире и страшную «дрожанку» у двери, когда услышала, что ей посылка из Москвы.)

Так, в конструкторских бюро, на стройках, между Москвой и Уралом, где возводились новые объекты, проходили недели, месяцы. Вместе с Аней в долгие командировки отправлялась и младшая сестренка – с ней жила, занималась в школе.

В начале 1944 года, после полного освобождения города от блокады, ленинградцы стали возвращаться домой. Аня вернулась в марте. Началась новая страница ее трудовой биографии, теперь уже сотрудницы «Ленпромстройпроекта». Город поднимался из руин. После рабочего дня начиналась вторая смена – разбирали завалы разрушенных домов. А их были тысячи! Работали на разборке завалов по улице Марата: отбирали все, пригодное для дела, в первую очередь кирпичи. Передавали по цепочке, из рук в руки, сортировали, укладывали в штабеля. В специальном журнале велся учет отработанных часов.

В 1945-м, сразу после освобождения Прибалтики, группу проектировщиков из 20 человек направили в Таллин – намечалось большое строительство, связанное с базированием кораблей Балтфлота. Там, в клубе моряков, Аня и встретила свою судьбу – познакомилась с молодым офицером Сухаревым. Удивлялись совпадению: одногодки, родились в декабре, ее именины приходились на его день рождения.