На высочайших вершинах Советского Союза

новича. Вверху снежник. Его обхожу по скалистому карнизу.

Опять

стена!

Подходит

Даниил

Иванович

с

сугубой

осторожностью, хотя веревка закреплена на крюке. Лаз настоящий. Камни

как живые. С большим напряжением влезаю на более легкое место.

Траверс. Вся веревка! Еще бы хоть метр!

Ура! Прекрасный путь. Кулуар не крутой, внизу снежник. Вылезает

Даниил Иванович. Связываем еще веревку, и я рублю в снежнике редкие

ступени, больше расклинкой взбираясь вверх. Дальше — по страшно

рыхлой гривке. Каскадом летят камни.

Вся веревка! Закрепляю и лезу уже без оной — посмотреть путь.

Чудесно! Дальше небольшая гривка. Затем приятный траверс по скалам до

основного снежника и по снежнику на вершину жандарма.

Обратно спускаемся с охранением, но значительно резвее. В мягких

местах идем даже одновременно. Уже темно. Дошли до палаток. Чудесный

вид: луна восходит, как желтый блин, и ярко освещает вершины.

Пою песни, пока Даниил Иванович варит чай. Радостно закончился

очень трудный день, путь открыт!

Ночь теплая, лавин нет.

9 августа. Спускаемся вниз, даже не подкрепившись.

Погода опять хорошая. Высота 5600 метров. Жарит здорово. Пошла

вода, пьем вволю и завтракаем. На камнях, как на пляже, загораем в

трусах.

В 12.30 вниз. Вышли в лавинный кулуар. Он изменился: все

112

трещины завалены, сравняло неровности, все блестит белизной и нижние

трещины тоже засыпаны почти целиком. Вот уже сераки и Ледниковый

лагерь.

Радостная встреча — подходит караван! Кто это? Юрка Шиянов и

кинооператор.

10 августа. День жаркий. Решено идти на озеро для генерального

омовения. Я и Даниил Иванович значительно опередили «тяжелый вес».

Но что за черт?! Нет озера!.. Подошли ближе и видим: от прекрасного

голубого озера лишь серый осадок на камнях, да жалкие лужицы в глубине

меж камнями. Спешим захватить последние остатки воды. Скидываем

одеянье, и пошел плеск! Подходят остальные.

— Скорей, скорей! Озеро уходит! — С этими словами Даниил

Иванович пробил дыру и нырнул.

Грандиозное разочарование. С досады все стали мыться уже в

грязных и довольно холодных лужах. Я долго и упорно занимаюсь

стиркой. В купальном отделении смех и вопли. Оператор на тощих ножках

голышом суетится с лейкой, с опаской лазает по камням, запечатлевая

кадры.

Сегодня должен явиться Усумбай с лепешками. Пока же

самостоятельно готовит обед Даниил Иванович.

К вечеру совещание с вновь прибывши ми. Они посвятили нас в

свои планы, мы их — в свои, рассказали о прошедших восхождениях.

Затем зачитали схему сценария будущего фильма. Оператор сделал кое-

какие

пояснения.

Коллективно

внесли

некоторые

дополнения

относительно съемки места гибели Коли Николаева.

Ребята начали собираться. Завтра выход. Маслов, Шиянов и

носильщики возятся до позднего вечера.

11 августа. Поднялись рано.

Юрка рьяно собирается у себя на отлете. Вылез Маслов. Вскоре и

113

остальные поднялись. Торжественно засняли со всех сторон отходящих,

распрощались, и они двинулись. Носильщики, конечно, ушли значительно

раньше и уже маячили на снежнике ледника. Как-то выдержат ребята в

первый раз? Они надеются подняться до 5900 метров и даже выше.

Мы занялись разборкой и учетом продуктов. Наводим общий

порядок. Дошли до того, что соорудили стол и торжественно на нем

отобедали. Блестящий обед сготовил Аркадий Георгиевич.

Усумбая все еще нет, уже решили наказать его за прогул вычетом

из зарплаты. Но вдруг под вечер под мореной тихо появляется его тощая

фигура с большим мешком. «Лепешка бар?» Оказалось, там не было муки.

Уже в первый ужин разочаровались в Усумбае. Действительно, с

примусами он себя скомпрометировал. Эта шайтан-машина принесла

много мучений бедному Усумбаю.

12 августа. С утра занялся акварелью. Первый на бросок — лагерь

— не удовлетворил. На втором разошелся и закончил портретом Даниила

Ивановича, начатым еще раньше.

К вечеру показались носильщики. Но странная вещь: одного

волокут. Видимо, живой, потому что временами постоит с поддержкой, а

затем опять волоком. Подошли первые четыре носильщика. Узнать от них

что-нибудь трудно. Вот и остальные показались. Послали им на помощь

еще двух и дотащили больного Джамбая до лагеря. Жуткий вид. Рвота,

смертельная слабость, слабое сердцебиение. Положили в мешок — ив

палатку. Дали кофеина, растерли грудь. Долго не прекращалась рвота.

Трудно поверить, что это горная болезнь, хотя симптомы сходятся. Но

обычно при спуске даже очень сильная болезнь прекращается. Бедный

Джамбай! Скромный и славный паренек! Киргизы заботливо ухаживают за

ним. Вечер хмурый. Чуть сыплет снежок.

13 августа. Решаем обследовать скалы пика Орджоникидзе.

Отправляюсь в коротеньких штанишках и в старых ботинках (не так жаль

114

рвать). Медленно и осторожно ставлю ногу на камни, осыпи — редкий

пошевелится или скатится. Небольшие выходы. Иду скорее и легче. Опять

осыпь. Но вот и первые скалы. Осторожно лезу. Становится круче. И вот

почти отвесная стена. Стараюсь очень мягко и осторожно ставить ноги и

браться за уступы. Небольшое, но приятное возбуждение. Тщательно

ощупываю камни, то подтягиваясь на руке, то задирая ногу до руки, боком