На высочайших вершинах Советского Союза

носильщик, прозванный «Голова болит», увидев нас, в восторге захлопал в

ладоши. Ну, все в порядке! Настроение у носильщиков прекрасное. Солнце

жарит крепко. Отовсюду течет. Накормив двух носильщиков, отправили их

вниз. Для остальных выделили усиленные порции — ребята очень

довольны.

Решаем самостоятельно с Даниилом Ивановичем изменить план:

завтра — на «5900». День там. Затем — на «6400», сразу без спусков, по

пути проводя дорогу.

Погода портится. С ближайшего пика снежок начал заносить путь.

Ветер рвет шквалом, на пике большие смерчи. В 6.15 ложимся в палатки.

Температура — 0 градусов. Тепло и уютно. Но палатку целую ночь рвало

ветром, и спалось плохо.

23 августа. Лагерь «5600».

Встали, когда достаточно пригрело. Состояние у всех приличное.

Тщательно подкрепляемся. Температура — 0 градусов. Солнце иногда

121

скрывается за прозрачные облака. Над пиком Коммунизма ясно.

Носильщики уходят чуть раньше, солидно нагруженные продовольствием

и радиостанцией. Мы выходим в 10.20. У нас тоже рюкзаки раздулись.

Пришлось сверх своего снаряжения забрать все необходимое для

кинофотосъемки, да еще забытую носильщиками палатку. Киносъемка

отходящих.

Идем сугубо медленно. После первого жандарма заметили внизу

ораву носильщиков (девять человек), поднимающихся к повороту. Идут не

спеша. Догоняем их у второго жандарма и отсиживаемся под ним, потому

что сверху «спускают» громадные камни. Еще киносъемка на жандарме.

Страшно неудобно лезть с чересчур раздутым рюкзаком — всюду

цепляешься.

В 12 час. 45 мин. мы у лагеря «5900». Увы, «все течет, все

изменяется», и трещины окружили палатки. Ударная работа по

выравниванию площадки на новом месте. Лишь к заходу солнца за

жандарм управились. Три палатки стоят уютно, правда, большого простора

нет.

Носильщик Нишан страдает от головной боли. Дал ему лекарства. К

половине пятого несколько носильщиков, провожавшие нас, спустились на

«5600». Перекликаемся.

Чуть мерзнут ноги. Высотомер показывает 5700 метров.

Носильщики поют. Видимо, все в порядке. Северо-восточная часть пика

Коммунизма чуть закрыта облаками.

24 августа. Лагерь «5900».

Чудесное утро. Выступили вместе с носильщиками в два часа утра.

Рюкзаки явно тяжелы. Значительные перемены в снежных гривках —

отступили и обледенели. Лезем быстрее, чем в предыдущие восхождения.

Носильщики несколько отстали, но идут бодро. Повесили одну лестницу—

удобств мало. До пятого жандарма дошли хорошо и тут, увы, носильщики,

122

забастовали. Мы подтащили лестницу, я ее укрепил. Даниил Иванович

уговорил их лезть выше. Носильщики поднялись до стенки, но тут

окончательно застопорили. Нечего делать! Нагрузили на себя самое

необходимое, а носильщиков отослали назад. В кулуарчике снег весь

стаял. Залезли легко. Зато на стенке, несмотря на лестницу, тяжело было

зверски.

Хотели рюкзаки отдельно вытянуть — не тут-то было: цепляются и

никак не лезут. С большими усилиями выволокли на себе.

Траверс по непройденному месту за гривкой оказался не прост, как

мы думали. Сыпучая порода и обледенелые снежники перемешаются, хотя

в общем и не очень круто. Однако опасность съехать вниз большая.

Началась ледорубная работа. Осторожно под моим охранением

переходит Даниил Иванович. Я также осторожно лезу вверх к скалистому

выходу. Едва касаюсь рукой камня, как вдруг он валится. Кричу: «Камень,

камень!». Даниил Иванович вертит голову влево, вправо. Увернулся, но

последний небольшой камешек все же попал ему прямо в руку. Пригнулся

к земле, прилег и молчит. Кричу ему. Он тихо отвечает: «Руку разбило»...

Оставляю рюкзак и спешу к нему, достав предварительно бинт. Вся рука в

крови. Промываю — рана до кости, однако кость цела. Перевязал, взял его

рюкзак и, связав предварительно перебитую веревку, мы кое-как

добрались до скалистого выступа.

Здесь пришлось надеть кошки. Начались рыхлые неприятные

снежники вперемежку со скалами. Даниил Иванович часто припадает,

стонет, а тут еще темнеть начало. Тороплю его, но он еле идет. Скалы чуть

покрыты осыпью и снежниками, страшно неприятны. Я лезу на веревку

вперед, закрепляюсь и тяну Даниила Ивановича — лезет.

Стало совсем темно. Лезем ощупью. Конца не видно. Еще пролезли

веревки на три, как-то совсем механически.

Впереди над головой просвет — отлегло! Еще веревка, и я стою в

123

выемке. Маленькая площадочка служит нам ночлегом. С большим трудом

влезли прямо в нерасставленную палатку, предварительно обвязавшись

веревкой, укрепленной за крючья. Даниил Иванович станет и просит меня

разрезать бинт. Все слиплось — не поймешь, где мясо, где бинт.

25 августа. Спалось, хорошо. Голова не болит. Все делаем сугубо

не спеша. К полудню перетаскиваю груз на гривку и здесь на площадке

(метра полтора на три) ставлю палатку — лагерь «6400».

У Даниила Ивановича сильно разболелась рука. Соображаю насчет

воды. Уже каплет. В увлечении свалил на себя камень. Удалось

отпрыгнуть, хотя свалился и проехал по камням. Но кончилось все удачно.

Лишь чуть поранил руки.

Часам к двум показались носильщики — три человека. Принесли

палатки, чуток консервов и письмо от Николая Петровича Горбунова.